надо, тогда, может быть, и бояться перестану. Ты хотел меня к Коркину сводить.

— Пойдем, он теперь в клубе.

Коркин, безусый, громогласный комсомолец, выслушал Степу, записал, что нужно было про Настю Дымникову, потом сказал:

— Дня через два зайди, будет готово.

И действительно, через два дня он вывалил перед Степой пачку справок, книжек, газетных вырезок, где подробно описывалось, какие школы есть в городе и как в них поступить.

— Вот здесь все, что надо. Куда-нибудь твоя девка и подойдет, а не подойдет, подведем, лишь бы учиться хотела да не была дурой.

— Письмо ей надо написать и растолковать все.

— А ты пошли эту кучу, сама поймет.

Но Степа все-таки к куче справок приложил коротенькое письмо.

«Посылаю тебе все, что раздобыл комсомолец и наш завклуб Коркин. Он парень — голова. Прочитай и напиши, в какую школу хочешь. Я скажу Коркину, он дело обделает. Не бойся, в городу тоже люди, и хорошие есть. Кланяйся от меня своему дедушке и скажи, что прохожий народ разный: одни забывают, а другие помнят.

Степан Милехин».

Получился большой пакет, и взяли за него со Степы пятьдесят копеек, но сказали, что дойдет он до Озерков обязательно, а если Настасьи Дымниковой нет в Озерках, уехала, то вернется обратно.

«В Озерках, чай, сроду таких пакетов не получали. Ох и обрадуются!» — думал парень и сам радовался, что недаром истратил полтину.

V. НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ

Доходил месяц июнь, когда дни бесконечно длинны. В один такой день можно уйти до синих вершин, которые еле видны с завода, на поезде можно проехать целую страну. Степе так и представлялось, что сядет он утром в вагон и поедет. До полудня минует Главный Уральский хребет и перевалит на западную сторону, в полдень высадится на станции и узенькой тропкой пойдет в Озерки.

Он соскучился по реке Ирени, и у него найдется время, чтобы искупаться в ее чистой холодноватой воде. В Озерках он зайдет к Насте Дымниковой, справится, получила ли заказной пакет, расскажет про город и все-таки к концу того же дня успеет прийти в Дуванское, а наутро возьмет косу и отправится на дальнюю заимку среди гор и шумливых родников.

Никак не мог побороть Степа своей боязни перед железом и пламенем; гул завода беспрестанно напоминал ему крик ошпаренного отца. Парень твердо решил уехать в Дуванское, где нет этого гула. Он начал ежедневно ходить в городскую больницу и узнавать, когда выпустят отца. Обещали выписать в ближайшие дни.

Однажды он встретил в городе мужика с возом пахучего, недавно скошенного сена.

«Косить бы и мне, а не валяться по нарам», — подумал раздраженно.

А в бараке встретили парня радостно:

— Вот и он, пришел пропащий. К тебе там гости.

— Какие?

— Увидишь, давно дожидаются.

— Мамка, что ли?

— А мы уж не знаем, кем они для тебя приходятся.

Степа прошел к своему месту на нарах, там, прижавшись в уголок, сидела Настя из Озерков. Увидев Степу, она порывисто сорвалась с места, подбежала к нему и сказала:

— Приехали. Не ждал небось? — Но девушка заметила, что парень растерялся, и осеклась.

Он действительно не ожидал, что Настя приедет, а главное, так скоро.

— Приехала, принимать будем, — отозвался Степа.

— Я ведь не одна, а с тятей, — поспешила сообщить девушка.

— А где он?

— Вот, спит. — Настя отдернула дерюжку, под нею на нарах спал сам Кирилл Дымников. За дорогу он сильно утомился и к тому же не спал ночь: в поезде было тесно.

Степа так растерянно посмотрел на Кирилла, что Настя испугалась и всполошилась:

— Да чего ты такой? Лишние мы, ну и уедем. Тятя, тятя, вставай!

— Не буди, не буди!

— У нас ведь и хлеб с собой, и все, ничего от тебя не потребуем, и ночевать где-нибудь ночуем.

— Айда из барака, а то разбудим его, — позвал Настю Степа.

Вышли на пруд, который тихо плескался в каменистые берега. Под широким небом, под ярким солнцем и ветерком Степе показалось, что нечего беспокоиться; приехали — и беды в этом нет никакой; он улыбнулся и признался Насте:

— Где ночевать? Этого-то я испугался больше всего.

— Думал, так на шею и повиснем.

— А ты не сердись. Я ведь к осени поджидал вас.

— Мы вот сегодня приехали. — И девушка весело засмеялась. — Как получили письмо, на другой день и собрались ехать. Не сердись ты!

— Я не сержусь, и ты не сердись!

— Я сержусь и долго буду, — говорила Настя и лукаво улыбалась, — всю жизнь. Пойдем-ка, где это шуму поменьше, здесь и говорить нельзя.

Ушли в лес, поблизости пруда, и сели на пень среди поляны. Настя была весела и радостна. Она впервые видела большой город, впервые сделала такой длинный путь. Она всю дорогу удивлялась на громадные горы, на бесчисленность их, радостно встречала каждую речку, завод, каждую будку при дороге и огонек. Иногда в своих снах она видела далекие и удивительные страны, но никогда они не были так хороши, как на самом деле.

Целый день и целую ночь ласкал ее ветер, одновременно теплый и прохладный, манили горные полянки, где красовались тысячи самых разнообразных цветов. Хотелось ей по каждой полянке походить, попить воды из каждого ручейка,