время было также разослано медиа-оповещение с описанием машины, которую видели у дома Фарзаны и примерным фотороботом подозреваемого. Кроме того, в одной из комнат все полицейские занимались одним и тем же делом – они просматривали кадры съемок с городских камер видеонаблюдения с часу ночи до шести утра. Полиция делала все, что могла, и здесь явственно ощущалась безнадежность. Каждая новая деталь тут же отражалась на стенде для доказательств, но ничего не помогало. Пару раз позвонил Барда, чтобы узнать, есть ли что-то новое. Конни уже изучила все собранную информацию. Ничего нового. Ей хотелось кричать от отчаяния.

Конни в который раз посмотрела на часы. Шотландские медики сейчас встают с постелей, готовят своим детям ланч-боксы и начинают думать о том, как пройдет их день. Многие из них еще даже не видели ориентировку, не говоря уже о том, чтобы начать просматривать свои записи в поисках сведений о похожих пациентах. Но Конни все равно просидела за своим столом всю ночь, ожидая новостей. Овербек ясно дала ей понять, что не хочет задействовать ее в расследовании похищения Фарзаны. Впредь ее профайлинг должен был ограничиваться исключительно работой с документами. Конни понимала, в чем тут дело. Ее работа часто наталкивалась на скептицизм коллег. На каждого копа, который ценил ее вклад, имелся другой коп, который объявлял ее шарлатанкой еще до того, как она открывала рот.

Чтобы убить время, Конни провела кое-какие изыскания в отношении адреса Фарзаны в Слейтфорде. В Моут-Плейсе имелось несколько маленьких магазинчиков, церковь, пара-тройка парикмахерских и кафе, торгующие едой навынос. Мусоровозы действительно должны были приехать за мусором в это утро, об этом говорилось на веб-сайте муниципального совета, но из форума, на котором обсуждались местные проблемы, Конни узнала, что мусор будет вывезен не раньше одиннадцати утра. Тогда что же Фарзана делала у мусорных контейнеров в два ночи?

Шансы выхода убийцы Анджелы за пределы своей расовой группы были настолько малы, что Конни исключила его причастность к исчезновению Фарзаны, как только услышала описание жертвы. Он убил одну белую женщину и похитил другую. После этого он похитил белую девочку, по-видимому для того, чтобы она играла роль его дочери. И белого мужчину для какой-то неизвестной цели. И вот теперь молодая девушка подошла к краю своего сада в два часа ночи, чтобы сделать то, что требовалось сделать не ранее следующего утра, и Конни была уверена, что эта девушка, Фарзана Уаким, исчезла отнюдь не из-за бредовой фантазии мужчины, считавшего, что он живой труп.

Первый имейл, отправленный в ответ на разосланную ориентировку, пришел от руководителя местной бригады психиатрической помощи Пейсли, к которому три года назад обращался пациент, подходивший под описание, данное в ориентировке. Он страдал от булимии и депрессии, однако у него отсутствовали другие проявления синдрома Котара. Конни решила, что этот имейл ей не поможет, и продолжила просматривать селфи Фарзаны. Она могла себе позволить заниматься только теми имейлами, в которых будет говориться о пациентах, имеющих симптомы синдрома Котара и одновременно подходящих под описание из ориентировки, в противном случае поток информации окажется слишком велик, и она захлебнется.

Конни опять переключила внимание на Фарзану Уаким, у которой в Интернете имелись селфи, сделанные в двух различных стилях. На одних девушка была запечатлена в традиционном виде, то есть в платке и без макияжа. На других платок был сдвинут так далеко назад, что его почти не было видно, и когда Конни увеличила эти фотографии, то стали заметны тушь для ресниц, губная помада и даже немного блесток. Конни подумала, что молодым людям не следовало бы увлекаться демонстрацией своих фотографий в соцсетях, но она была рада, что у нее есть доступ к жизни Фарзаны.

На большинстве тех фотографий Фарзаны, где она была запечатлена в традиционном виде, присутствовали также члены ее семьи и несколько подруг. Друзей мужского пола у нее не было.

Конни отправила сообщение Барде:

«Пусть это и стереотипное восприятие, но проверьте. Есть ли в доме свидетельства религиозности девушки? Обыщите комнату Фарзаны на предмет спрятанной одежды и косметики. И проверьте недавние удаления в ее телефоне».

Второй ответ на ориентировку пришел, когда Конни нажала на кнопку «Отправить».

Этот имейл был отправлен из клиники в Глазго, и сделала это медсестра – четыре года назад она знала пациента, который несколько раз обращался к ним по поводу различных заболеваний, якобы поразивших его внутренние органы. Ни в одном из этих случаев диагностические тесты не выявили патологий, после чего следовали жалобы в отношении какого-то другого органа, и все начиналось сначала. Пациент соответствовал описанию преступника, но волос у него было больше, и он был не так истощен. За этим имейлом последовал целый поток других. Конни и прежде знала, что этого следовало ожидать, но текли минуты, и становилось ясно, насколько огромна та задача, которую она поставила перед собой.

Ее мобильник загудел.

«Ответ утвердительный. Удалены посты в социальных сетях, звонки, сообщения за последнюю неделю. Ваши мысли?» – написал Барда.

«Либо это Фарзана удалила все, чтобы замести следы, либо кто-то другой удалил информацию, чтобы скрыть свой мотив для причинения ей вреда. Я не считаю, что это был тот, кто похитил Элспит. Начинаю получать…»

Пришел имейл из лечебницы в Ниддри-Мейнзе с просьбой позвонить и номером телефона.

– Говорит доктор Росс, – ответил женский голос.

– Доброе утро, доктор Росс, – сказала Конни. – Я доктор Констанс Вулвайн. Вы любезно ответили на медицинскую ориентировку, разосланную Отделом особо важных расследований.

– Да, здравствуйте. Боюсь, у меня мало времени. Моя лечебница открывается через несколько минут.

– Не кладите трубку. – Конни уменьшила звук полицейского радио, работающего рядом с ней, чтобы у нее была возможность получать информацию о том, что происходит в доме Фарзаны. – Извините. У вас есть какая-то информация о пациенте, подходящем под ориентировку?

– Да, хотя она, возможно, немного не четкая. Я работаю в этой лечебнице более десяти лет, и я привыкла к пациентам, у которых бывают разные фазы заболеваний и которые приходят и уходят. В прошлом году у меня был один пациент, которого я отправила на компьютерную томографию мозга и на консультацию у психиатра. Он не явился ни на одно из этих исследований. Он объяснил мне, что в молодости получил психическую травму. Он тогда страдал тяжелой депрессией, лекарства ему не помогали, и его направили на электрошоковую терапию. С тех пор, сказал он, он не переносит никаких процедур, затрагивающих его голову.

– Понятно. Какие его симптомы заставили вас подумать о нем сейчас?

– Он обращался к нам три раза на