– Поверьте, я пойду на всё, – угрожающе сощурился разведчик. – Позвольте только оставить мою дочь при вашем дворе, пока всё не уляжется.

– Леди Эмили может оставаться здесь сколько пожелает, – улыбнулся рыжебородый король. – Тем более, что она явно нашла общий язык с моим старшим сыном. Он вовсе не намерен ждать пока леди Фрок достигнет нужного для брака возраста, – подмигнул Стефан собеседнику.

– Фрок? Герцог Аделард уже протаптывает дорожку и в Сэфпейс?

– Он должен приехать с официальным предложением об обручении сразу после своей коронации. Но его мотивы давно мне известны. Бедная девочка не виновата, что ей было уготовано родиться в семье Аделарда, но только из-за её невинности я не могу отказать своему сыну в лучших вариантах для женитьбы.

– Но даже если Вильгельм займёт трон, союз вашего сына с леди Фрок будет выгоден с политической точки зрения.

– Я не из тех, кто гоняется за выгодой, – Стефан снова лукаво усмехнулся. – В таком деле как брак, выгода не принесёт счастья. А я желаю своим детям только этого.

Райнер некоторое время молча смотрел на правителя в нерешительной задумчивости, затем с едва заметной улыбкой склонил голову.

– Я преклоняюсь перед вашей мудростью, – он выпрямился. – Теперь я поспешу в Фалькнес.

– Конечно, – король поднялся из кресла. – Я рассчитываю на вас. Но всё же буду держать свои войска готовыми к походу.

– Хотелось бы верить, что мы обойдёмся малой кровью, – Райнер ещё раз коротко поклонился и сделал шаг к двери.

«Лишь кровью моего врага».

Ночь двадцатая.

– Неужели они отстают? – Мари с надеждой обернулась, крепче прижимаясь к спутнику.

Совсем недавно, когда беглецы прорывались через городские ворота, погоня неумолимо настигала их, а сейчас топот лошадиных копыт казался всё отдалённее.

– Может, боятся ехать в темноте? – задумчиво, но с не меньшей надеждой предположил Вильгельм.

– Я отравил лошадей, – послышался сзади голос Анкэля. Заметив смятение спутников, он чуть пришпорил коня. – Ещё немного и они вовсе не смогут скакать.

– Чёрт возьми! – правитель немного натянул поводья. – Когда ты успел?!

– Подкупил конюхов вином, которое вёз барон, – безрадостно ответил монах. – Нам нельзя сбавлять темп. Уверен, погоня была выслана не только из замка. А значит, скоро нас могут догнать и другие, – он перевёл взгляд на едва освещённую луной дорогу. – За пару дней вся округа будет поставлена с ног на голову в поисках вас.

– Нам нужно как можно быстрее добраться до монастыря, – также глядя в темноту впереди, произнёс Вильгельм.

– Мы вот-вот проедем деревню, за которой будет поворот к реке, там вы сможете свернуть. Пройдёте по каменному руслу и за день-два плутаний вернётесь в Сантерру в обход Фалькнеса.

– А вы?

– Удо уже говорил, мы будем двигаться дальше на юг, постараемся увести след за собой и нагоним вас в святом городе, – он снова сбавил темп, оказавшись позади спутников.

Впереди показались едва теплящиеся огни сонной деревеньки, Анкэль чуть задержался, будто погрустнев, глядя на низкие домики, ютящиеся вдоль дороги. Проехав последний покосившийся сруб, он придержал коня.

– Остановитесь! – он напустил на лицо спокойствие. – Здесь начинается каменная дорога к мосту, и следов не остаётся. Вильгельм! – он снял со своей лошади перемётную сумку и бросил её спутнику. – Там есть немного еды и кремень, – монах быстро глянул на прижимающуюся к спине правителя продрогшую Мари. – Возьмите мою накидку! – он расстегнул тяжёлую фибулу на груди и перекинул шерстяной плащ на плечи девушки. – Мне жаль, что я не успел подготовить все нужные вещи к вашему побегу.

– Благодарю, – она опустила глаза и тут же, чуть опомнившись, сорвала с шеи белую полумаску. – Вот, – отдала ему вещицу. – Возможно, это поможет сбить погоню с толку.

– Отлично, – Анкэль натянуто усмехнулся. – Я прошу вас быть осторожными и благоразумными, – он грозно глянул на молодого правителя. – Спешите в монастырь и смотрите в оба!

– Что с тобой? – Вильгельм прищурился. – Что не так?

– Ничего, – монах поджал губы.

– Нет, что-то не так, – он потянул поводья уставшего коня, норовившего опустить голову.

– Анкэль, не заставляй друга сомневаться в своей честности, – подал голос Удо.

Брат взглянул на него с недовольством.

– Хоть сам я не из этих мест, – произнёс мужчина, чуть помедлив. – Здесь убили моих родителей.

– Ты не говорил об этом, – хмуро оправдался Вильгельм.

– Мы бежали сюда из окрестностей Волдрена, но скрыться не удалось. Проезжавший через деревню священник приютил меня, а затем пристроил в монастырь, потому что никто не мог взять на воспитание восьмилетнего ребёнка, а у него самого настали тяжёлые времена, трудно было прокормить и свою семью.

– Волдрена? – Вильгельм с Мари коротко недоумённо переглянулись.

– Но почему их убили? – тут же тихо спросила она, чуть сильнее сжав пальцами рубашку на груди спутника.

– Они были против правления герцога, и отец пошёл наперекор его законам. – горько усмехнулся Анкэль. – Но теперь это не важно, – он с надеждой взглянул на Вильгельма. – Мы слишком задержались! Скорее, спускайтесь под мост и уходите вверх по течению! – он безжалостно ударил коня в бока. – Удо, нам пора!

Они сорвались с места, оставив правителя и его спутницу наедине под серебристым светом холодной луны.

– Держись крепче, – шепнул Вильгельм, едва касаясь, проведя пальцами по руке Мари. Конь фыркнул и, кусая трензель, двинулся вперёд к реке.

Два часа спустя, в перелеске шириной в сто шагов, между рекой и сжатыми полями, потрескивал замшелыми ветками маленький костёр. Натаскав целый ворох отсыревшего сена и палых листьев, Вильгельм опёрся спиной о ствол раскидистого дуба, переводя дыхание. Мари глядела на огонь, подставляя к пламени озябшие руки и то и дело неуютно кутаясь в шерстяную накидку. Спутник долго наблюдал за ней, то ли не решаясь заговорить, то ли не желая нарушать своеобразного волшебства момента.

Оба они в глубине души ожидали от встречи большего – чего-то особенного, а на деле на романтику времени не оказалось. Всё произошло само собой и слишком быстро, теперь события длинной холодной ночи нуждались, казалось, в долгом осмыслении…

– Мари, – Вильгельм с трудом произнёс имя возлюбленной и тут же замолчал, позабыв, что именно он хотел сказать, под полным потаённой надежды взглядом карих глаз. – Я… Хочу, чтобы ты знала… Я не из тех благородных героев, что описываются в книгах. Наверное, в моих действиях слишком много корысти.

Она непонимающе нахмурилась, но он отвёл глаза, чтобы пересилить смущение и продолжить.