Внезапно он остановился.

Лея открыла глаза, только теперь поняв, что все это время держала их зажмуренными.

— Что такое? — дрожащим голосом спросила она.

— Врраг нас обнарружил, — тихо прорычал рядом Ралрра.

Собравшись с духом, Лея повернула голову, вглядываясь в предрассветный полумрак позади. На его фоне неподвижно застыло более темное пятно — нечто вроде репульсорного аэроспидера, державшегося вне пределов досягаемости арбалета.

— Может, это спасательный корабль вуки? — с надеждой предположила она.

Чубакка отрицательно рыкнул — на аэроспидере не горели даже навигационные огни.

— Но он не прриближается, — заметил Ралрра.

— Я нужна им живой, — сказала Лея, скорее приободряя себя, чем напоминая. — Они не хотят нас спугнуть.

Она огляделась в поисках новой идеи в окружавшей их бездне и спутанных ветках над головой — и нашла его.

— Мне нужна остальная часть веревки, — сказала она Ралрре, глядя на повисший в воздухе аэроспидер. — Вся.

Преодолевая страх, она повернулась в импровизированной сбруе и, взяв протянутый ей моток, крепко привязала его конец к одной из ветвей поменьше. Чубакка рыкнул, пытаясь возразить.

— Нет, это вовсе не страховка, — пояснила Лея. — Так что не упади. У меня другая идея. Ладно, пошли.

Они двинулись дальше, на этот раз чуть быстрее... и вдруг, покачиваясь вместе с Чубаккой, Лея поняла, что хотя ей все еще страшно, но прежнего ужаса она больше не испытывает — возможно, потому, что она больше не была просто пешкой или лишним багажом, судьба которого полностью находилась в руках вуки, серокожих чужаков или сил гравитации. Теперь она хотя бы отчасти могла влиять на происходящее.

Темный аэроспидер следовал за ними, по-прежнему без огней, держась на почтительном расстоянии. Выбирая веревку, Лея не сводила с него взгляда, зная, что главное сейчас — точно рассчитать время и расстояние. Еще немного...

В мотке оставалось около трех метров веревки. Быстро завязав узел, Лея взглянула на преследователей.

— Приготовься, — предупредила она Чубакку. — Стой!

Чубакка остановился. Мысленно скрестив пальцы, Лея включила за спиной вуки световой меч, заблокировала его и отпустила.

Меч сверкающей молнией полетел вниз, повиснув на веревке, словно маятник. Достигнув нижней точки, он взмыл в противоположную сторону...

И врезался прямо в брюхо аэроспидера.

Последовала эффектная вспышка — сверкающий клинок рассек генератор репульсора. Мгновение спустя аэроспидер камнем устремился к земле, извергая огонь с обоих боков. Он исчез в тумане внизу, но огонь был виден еще долго: сначала два светящихся пятна, потом одно, а чуть позже все пропало. Остался лишь медленно раскачивающийся во тьме световой меч.

Лея судорожно вздохнула.

— Надо забрать меч, — сказала она Чубакке. — А потом, думаю, можно просто снова возвращаться наверх. Вряд ли остался кто-то еще.

— А потом пррямо на твой коррабль? — спросил Ралрра, направляясь назад к ветке, к которой она привязала веревку.

Лея поколебалась, вспомнив оставшегося в ее комнате второго чужака. Тогда, стоя прямо перед ней, он был настолько ошеломлен или напуган, что даже не заметил появления Чубакки...

— На корабль, — ответила она. — Но не прямо.

* * *

Чужак неподвижно сидел на низком табурете в крошечной комнате для допросов полицейского участка. О полученном от Чубакки ударе свидетельствовала лишь повязка на его голове. Руки с замысловато сплетенными пальцами лежали на коленях. С него сняли всю одежду и снаряжение, дав взамен свободную накидку вуки. Кто-то другой мог показаться комичным в одежде не по размеру, но не он. Ни накидка, ни неподвижная поза не могли скрыть исходившей от него смертельной опасности, неотделимой, словно вторая кожа. Он принадлежал к группировке хорошо обученных и полных решимости машин для убийства.

И он заявил, что хочет увидеться с Леей. Лично.

Возвышавшийся рядом с ней Чубакка в последний раз попытался возразить.

— Мне это тоже не нравится, — призналась Лея, глядя на дисплей и собираясь с духом. — Но тогда, в доме, он меня отпустил, еще до того, как появился ты. Мне хочется понять — даже необходимо понять, — что все это значит.

Ей вспомнился разговор с Люком накануне битвы при Эндоре: несмотря на все ее опасения, Люку удалось убедить ее, что он должен выступить против Дарта Вейдера. В итоге он едва не погиб... но в конечном счете принес им победу.

Но Люк все же почувствовал, что в глубине души Вейдера, несмотря ни на что, остались проблески добра. Не испытывала ли и она подобных чувств к этому чужаку-убийце? Или ею двигало лишь болезненное любопытство?

А может, милосердие?

— Можешь смотреть и слушать отсюда, — сказала она Чубакке, отдала ему бластер и подошла к двери. Световой меч остался у нее на поясе, хотя она сомневалась, что от него будет толк в такой тесноте. — Не входи, пока не почувствуешь, что мне грозит опасность.

Глубоко вздохнув, она отперла дверь и нажала на кнопку.

Чужак взглянул на Лею, и ей показалось, что он слегка выпрямился на своем табурете. Дверь закрылась за ее спиной, и какое-то время они просто смотрели друг на друга.

— Я Лея Органа Соло, — наконец сказала она. — Ты хотел со мной поговорить?

Задержав на ней взгляд еще на мгновение, он медленно поднялся и вытянул руку.

— Дай руку, — хрипло, со странным акцентом проговорил он. — Можно?

Лея шагнула к нему с протянутой рукой, понимая, на какой риск идет, оказывая ему подобное доверие. Он вполне мог привлечь ее к себе и сломать ей шею, прежде чем кто-либо успел бы вмешаться.

Но он не стал привлекать ее к себе. Наклонившись вперед и мягко удерживая ее руку, он поднес ее к морде, прижал к двум большим ноздрям, частично скрытым космами волос...

И понюхал.

Он нюхал руку Леи снова и снова, глубоко втягивая воздух. Лея уставилась на его ноздри, впервые заметив, насколько они велики и насколько мягки окружающие их складки кожи — как у зверя, привыкшего выслеживать добычу. Она вдруг вспомнила, как тогда, в доме, те же ноздри прижались к ее шее...

А он вдруг отпустил ее.

Чужак медленно выпрямился.

— Значит, это правда, — проскрежетал он, отпустив ее руку. Во взгляде его огромных глаз чувствовалось нечто, чего она не могла распознать, несмотря на все свои способности джедая. — Я не ошибся. — Внезапно он упал на колени. — Прошу у тебя прощения, Лея Органа Соло, за мои поступки. — Он склонил голову и развел в стороны руки, как тогда в доме. — Нам не говорили, кто ты, — называли лишь твое имя.

— Понимаю, — кивнула Лея, хотя на самом деле ничего не понимала. — Но теперь ты знаешь, кто я?