Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А если я откажусь платить? — спросил Олег.
— Тогда мы размножим твою кассету и пустим ее в свободную продажу. В красочной обложке. Под видом лицензионного продукта. Твои знакомые наверняка частенько покупают подобные видеоизделия.
— Что, еще и кассета есть?
— Да. Теперь понимаешь, что три тысячи — это предел. Учитывая твою фотогеничность, дешевле никак нельзя.
Олег снова посмотрел на снимки, сделанные с видеопленки. Не согласиться с вымогателем было трудно — по Олегу плакал «Оскар». Номинация «Мужская роль второго плана». Приз за главную роль справедливо присуждалась детородному органу Олега.
— Хотя бы две с половиной, — предложил он. — И не сейчас, а через неделю.
— Три, — покачал головой Будник.
— А если я тебе все рыло разворочу?
— Давай, начинай. Это не решит твоей проблемы. Только усугубит ее.
— Или прикончу тебя?
— Ага, прямо здесь. Я-то при чем? Мне сказали деньги взять. И только. В обмен на кассету.
— А где гарантия, что у вас через два дня снова не разыграется аппетит?
— Под честное слово.
— Твое, что ли? — скептически усмехнулся Олег.
— Выбора у тебя ведь нет. Мое. И потом, мы не изверги. Итак, три тысячи.
— Что, прямо сейчас нести?
— Можно и сейчас.
— Я должен подумать. Хотя бы несколько дней. Сергей отрицательно мотнул головой.
— У меня нет такого нала, — убедительно признался Олег. — Понимаешь?
— Понимаю. Зато у твоей жены наверняка есть в тумбочке. Поехали к ней, обменяем на кассету и снимки.
Подобное предложение почему-то вдохновило Олега так же, как вид гильотины приговоренного.
— Ладно, — кисло сказал он. — Давай кассету.
В его бумажнике было многим больше трех тысяч долларов.
— И чтобы я тебя больше не видел…
…Три тысячи теперь лежали на диване в квартире Шушу, завернутые в целлофановый пакет. А собственница денег высчитывала на калькуляторе, что она сможет купить на эту сумму.
Шушу отправилась в спальню, включила маленький телевизор, укрепленный на стене, чтобы заполнить паузу, и нырнула в платяной шкаф. На полке за псевдозеркалом стояла видеокамера-кормилица.
— Вот это подойдет, — сказала себе Шушу, вытягивая на свет тонкую шифоновую разлетайку на бретельках. К платью полагалось совершенно замечательное французское белье, так как разлетайка была прозрачной и упархивала ввысь при малейшем дуновении ветра. — Все упадут. Ах нет! Что это я! На работу нельзя в таком виде. Ладно.
В результате на Шушу оказалась строгая юбка оригинального кроя и ярко-белая блузка с золотыми пуговицами.
По телевизору шел анонс передач местного канала. «А в восемь часов вас ждет очередная встреча с мэром города Валерием Александровичем Сувориным. Как обычно, вы сможете задать мэру свои вопросы…»
— У тебя есть вопросы к мэру? — спросила сама себя Шушу. Вопросов не было. — Ну и отлично!
Девушка повесила на плечо маленькую сумочку и направилась к выходу. В последний момент она быстро пробежала в комнату, схватила с дивана сверток и сунула его в стенку, туда, где лежали стопки отглаженных простыней и наволочек.
Передача с градоначальником Сувориным «Час мэра» подходила к концу. Нику слегка потряхивало от напряжения, Валерий Александрович, несмотря на проблемы со здоровьем, держался молодцом.
— Дорогие телезрители, — сказала Ника, — ваши заявки, жалобы, претензии, поступившие по многоканальному телефону, Валерий Александрович рассмотрит и в следующей нашей программе отчитается о проделанной работе.
— Даже если вы меня и не выберете снова мэром, — вставил Суворин.
— Ах, Валерий Александрович! — коротко и мелодично засмеялась ведущая, игриво посмотрела на собеседника, потом в объектив камеры. В ее смехе слышалась безграничная уверенность, что Суворина обязательно выберут на второй срок.
— Нет, ну все может быть, — с легким отсветом страдания улыбнулся мэр и тоже посмотрел в глаза телезрителей, как бы призывая их разуверить его в возможности подобного развития событий.
— А теперь давайте парочку вопросов. Так, у нас есть кто-нибудь на линии? Алло? Мы вас слушаем. Говорите.
Ника и Валерий Александрович запрокинули головы и, прислушиваясь, устремили взгляды под потолок, усеянный пронумерованными софитами. В динамиках что-то зашкварчало, гавкнуло, и в студию ворвался мужской голос.
— Говорите, вы в прямом эфире, — подбадривая, сказала Ника.
— Здравствуйте!
— Здравствуйте! — отозвались телеведущая и мэр.
— Говорит Михаил Семенович Сорокин. Валерий Александрович, ответьте, пожалуйста, вот почему мы с женой, два малообеспеченных человека, платим за квартиру треть своих доходов? А жить-то на что?
Ника и Суворин заметно расслабились. Они боялись вопроса об исчезновении Олеси и Валерки.
— Согласно областному законодательству, плата за коммунальные услуги не должна превышать шестнадцати процентов совокупного дохода семьи. Остальное компенсируется из бюджета. Интересно, что в прошлом году за компенсацией обратились только два процента тех, кому она положена по закону. Почему не обращаетесь за компенсацией?
— Давайте следующий вопрос! — потребовала Ника. — Алло, говорите!
— Алло, алло, здравствуйте, — взволнованно заговорил женский голос. Это Елена Тимофеевна, пенсионерка.
— Добрый вечер, Елена Тимофеевна.
— Валерий Александрович, мы вас так любим и голосовать пойдем обязательно за вас!
— Весьма польщен.
— Вот у нас в Шлимовске пенсии приносят вовремя. Но скажите, когда же они побольше-то станут?
— Дорогая Елена Тимофеевна. Если б я мог повлиять на величину пенсий, то баллотировался бы сразу в президенты России, правда? Сколько бы у меня прибавилось сторонников, представляете? Ого-го! Но, к сожалению, в этом вопросе я бессилен. Это от меня не зависит. А вот чтобы и дальше пенсии выплачивались вовремя — тут я буду биться до последнего: Тоже, знаете ли, нелегкое дело.
— Алло, есть еще кто-то? Мы внимательно слушаем. Говорите!
Под сводами студии опять зашуршало, квакнуло, и повисла пауза.
— Говорите! — настойчиво повторила Ника. — Так, кажется, наши зрители исчерпали запас вопросов, Валерий Александрович, — с явным облегчением добавила она.
Но динамик снова зашипел эфирным шумом. Ника и Суворин переглянулись.
— Да? — напрягся Валерий Александрович.
С того момента, как началась передача, Вадим принялся накручивать диск. Это было не так-то просто, потому что на колене у него сидел Валерка и настойчиво пытался посодействовать. Он хватал телефонный шнур, дергал диск, норовил нажать «отбой». К тому же линия была постоянно занята.