Люк замолчал и внимательно посмотрел на Мэй.

– И что? – совсем тихо сказала Мэй.

– «Хамур его задуй». Помнишь такое выражение?

– Ты так говорил иногда.

– Объединяющая программа смерти, загруженная в первичные ключи, называется «Хамур». Ключи включают сервер и выключают. Но еще ключи убивают роботов. Навсегда, безвозвратно. Только надо уметь пользоваться программой «Хамур».

– А ты умеешь?

Люк лишь мрачно улыбнулся в ответ. После открыл дверь башни и выбрался на крышу. Мэй последовала за ним.

Над Белой пристанью сияло Светило. Мир вокруг казался великолепным, теплым и приветливым. Башни сверкали белизной, драконы дремали на посадочной площадке.

– Пора, – тихо сказал Люк. – Драконы Мары уже у Синих ворот. Нам пора действовать.

– А если она… Если она снова сделает тебя своим воином? – осторожно спросила Мэй.

– Давай вернемся к пультам, – помолчав, проговорил Люк. – Мы управляем всеми машинами Девятого. Ты увидишь сражение, записанное татику, оно будет у нас в реальном режиме на пульте. Если драконы Мары окажутся сильнее, надо пробудить тех роботов, которые находятся в ангаре Белой пристани. Нам надо убить Мару.

Мэй не могла сдвинуться с места, ее вдруг затрясло, словно в лихорадке. Мара здесь со своими драконами! Что, если она одержит победу и получит девять первичных ключей? Что, если Люк снова станет управляемым?

– Мэй, – позвал Люк. – Посмотри на меня. Я ведь потомок Потрепанного Птаха, я не просто Инимайт. У меня есть мой долг, мое предназначение. То, ради чего я пришел в этот мир. Я тот, кто владеет программой «Хамур», Мэй. Пойдем и выиграем эту битву.

1

Пангус опустился недалеко от реки, и темные силуэты деревьев скрыли фигуру уставшего ящера. Тигаки, поднявшись во весь рост и всматриваясь в утренний сумрак, тихо проговорила:

– Надо разбудить Гайноша. И найти ополченца, если он не враг, как ты говоришь…

– Пошли, сами найдем, тут же недалеко, – хмыкнул Роган.

– Нет уж, Гайнош будет орать на меня, что мы никого не слушаем.

Тигаки решительно развернулась и зашла в пещеру. Отец Мэй проснулся сразу, едва она прикоснулась к его плечу. Открыл глаза, так сильно напоминающие глаза Мэй, что Тигаки, вспомнив подругу, ощутила легкий укол печали.

– Что случилось? – тут же спросил Гайнош.

– На остров прилетел Городской, – просто сказала Тигаки.

Гайнош все понял. Быстро поднялся, продел ремень в кожаные петли штанов, взял арбалет – единственное оружие, которое осталось у семьи, – и вышел.

– Показывай, – обратился он к Рогану. – Тигаки пусть остается в пещере.

– Ну нет, я с вами! – Тигаки направилась к спуску, но Роган легко обнял ее за плечи и заглянул в самые глаза.

– Лучше тебе остаться. Мы сами справимся. Может, Люку и нравилось, что его девушка сражается вместе с ним, но твой отец наверняка предпочел бы, чтобы его красавица-дочь осталась у очага и занялась каким-нибудь женским делом.

Роган так ослепительно улыбнулся, что слово «красавица» в его устах прозвучало великолепной похвалой.

Что оставалось делать? Пришлось вернуться в пещеру, носить воду и разводить огонь в очаге. Скучные и обычные занятия. Но ведь кто-то должен этим заниматься, правильно?

Тигаки думала о своем сне, пока подсовывала хворост в едва разгорающийся костерок. Ей все чудилось странное, жуткое слово, путающее мысли и вызывающее странные видения. Вот и сейчас, глядя в огонь, Тигаки видела пожарище в далеком Городе. Видела, как умирали люди, как горели дома и животные. И сквозь пылающий огонь ей мерещились черные фигуры драконов. И Тигаки понимала, что это были драконы Люка.

– Ты чего такая молчаливая? – спросила ее проснувшаяся Нгака и легко толкнула в плечо.

Где-то в дальнем углу завозился Ник и сонным голосом пробормотал, что Тигаки всю ночь целовалась с Роганом у входа в пещеру и потому сейчас спит прямо на ходу.

– Ты целовалась с Роганом? – удивилась Нгака. – И как это? Какой вкус у губ мужчины?

– Во, дурочка! – буркнул Ник. – Роган не мужчина, он Вурног.

– Спи, пока я не треснула тебя по башке! – крикнула ему Тигаки и подняла на всякий случай небольшой камешек с пола пещеры.

– Угомонитесь, – сказала, поднимаясь, мама. – Тигаки, огонь уже достаточный, поставь воды. Жак и Ник, поднимайтесь и идите наловите рыбы. Быстро, обормоты!

Захныкала Ейка, заворчал Ник, причитая, что не дадут поспать спокойно. Началось привычное утро в их большой семье. Тигаки выразительно посмотрела на Нгаку и решительно заявила, что не целовалась с Роганом, а просто говорила.

– Так я тебе и поверила, – хмыкнула та.

В этот момент дверка пещеры скрипнула, и появился сам Роган. За ним шел Гайнош, поддерживая какого-то светловолосого молодого парня.

– У нас гости, – не очень весело заявил Роган.

2

Человек из Города казался очень худым и очень усталым. Его лицо, покрытое потом и гарью, не выражало никаких эмоций. Он не хмурился, не морщился и не пытался ничего сказать. Ополченец опустился на сиденье возле очага – тот самый чурбачок, на котором до этого сидела сама Тигаки, – и молча уставился на огонь.

Мама Еника тут же налила ему воды, и человек из Города выпил сначала одну чашку, потом другую, а затем и третью. Лишь после этого он спросил:

– Куда меня занесло? И кто вы такие?

– Люди, – просто сказал ему Роган. – Мы люди, и мы скрываемся на этом острове от войны. Мы просто выжили и поэтому тут прячемся.

– Хорошо сказано, – мрачно сказал Городской и по очереди посмотрел на каждого, кто сидел в пещере, даже на проснувшихся младших сестренок. – Но если я правильно понял, почти все вы из Камлюков. Спасаетесь от войны?

– Мы живем тут на острове. Жили еще до войны, – осторожно ответил Гайнош.

– А Деревья? Вы не боитесь Деревьев? – Незнакомец прищурил голубые глаза и недоверчиво уставился на отца Мэй.

– Нет, – встрял в разговор Роган, – мы приносим им дань на каждый высокий Буймиш, и они нас не трогают.

– Не болтай ерунды, – раздраженно прервал Рогана Гайнош. – Это шутка. Деревья не враги людям. Наши враги – это роботы. Мы спасаемся от роботов.

– Это так, – осторожно ответил Городской.

Он не желал ничего рассказывать. Коротко ответил, что участвовал в сражении, был ранен и теперь добирается до своих. На вопрос, где находятся эти его «свои», человек промолчал.