– Когда ты дойдешь до сути, Сайлер, – сказал Трант более спокойно, – когда ты сможешь представить себе некий тип людей, которые не оставили бы следов от каблуков, но которые могли бы произвести на разум молодого Ньюберри то воздействие, которое описала его жена, ты далеко зайдешь по пути к поимки настоящего убийцы Уолтера Ньюберри. Тем временем у меня достаточно улик и я надеюсь поискать сведения, которые позволят мне привлечь убийцу к ответственности. Я спрошу вас, миссис Ньюберри, – он взглянул на девушку, – дайте мне фотографию вашего мужа, или… – он заколебался, не в силах понять по ее реакции, услышала ли она его, – я остановлюсь по пути, чтобы попросить фотографию у его отца.

Он еще раз перевел взгляд с детектива на бледную девушку, которая с тех пор, как получила уведомление о своем аресте, стояла, словно высеченная из мрамора. Затем он оставил их.

Газеты следующего утра, в которых были ошеломляющие заголовки об убийстве Уолтера Ньюберри, принесли детективу полиции Сайлеру чувство полнейшего удовлетворения от его собственной работы. Газетные сообщения развивали его собственную теорию о нападении беспутного сына миссионера на собственную жену, и она застрелила его в целях самообороны.

Даже открытие следующего утра, что пуля, извлеченная из тела молодого Ньюберри, была 38-го калибра и, как и предсказывал Трант, была совсем не похожа на пули 32-го калибра со стальной оболочкой, выпущенные из автоматического пистолета миссис Ньюберри, не поколебало уверенности полицейского в себе. И когда на следующий день Сайлер получил приказ явиться в полицейский участок Вест-Энда в час, когда он обычно не дежурит, он уверенно толкнул дверь комнаты капитана, куда его направил резкий кивок дежурного сержанта, и вошел с важным видом.

В комнате было трое человек – огромная фигура инспектора полиции Уолкера, худощавый темноволосый мужчина, незнакомый Сайлеру, и Лютер Трант в конце комнаты, занятый установкой довольно сложного устройства.

Трант, коротко кивнув в знак приветствия, сразу же позвал Сайлера на помощь.

С подозрительной, и одновременно уважительной помощью детектива психолог растянул в конце комнаты белый лист длиной около десяти футов, высотой три фута, разделенный на десять прямоугольников девятью вертикальными линиями. Напротив него, примерно в десяти футах на столе, он установил небольшое электрическое устройство, состоящее из двух магнитов и проволочных катушек, поддерживающих маленькое круглое зеркало диаметром около дюйма, подвешенное так изящно, что оно поворачивалось при малейшем течении тока, проходящем через катушки под ним. Перед этим маленьким зеркалом Трант поместил электрическую лампу с абажуром в таком положении, чтобы ее свет отражался от зеркала на простыне в конце комнаты. Затем он расположил углеродную пластину и цинковую пластину на краю стола, установил одноэлементную батарею под столом, соединил батарею с катушками, управляющими зеркалом, и соединил их также с цинковой и углеродной пластинами.

Когда его приготовления были завершены, Трант легко положил руки на пластины, лежащие на столе, и когда он это сделал, слабый и фактически незаметный ток прошел через него от батареи, но этого было достаточно, чтобы переместить световое пятно, отраженное на экране.

– Это устройство, – сказал психолог, увидев, что Эвен Уокер уставился на прибор, – новейший электрический психометр, или "машина души", как его уже называют в народе. Это, вероятно, самый точный и эффективный инструмент, созданный для обнаружения и регистрации человеческих эмоций, таких как тревога, страх и чувство вины. Подобно гальванометру, который, как вы видели, я использовал, чтобы поймать Кейлиса, убийцу Бронсона, в первом деле, где я работал с полицией, инспектор Уокер, – психолог повернулся к своему высокому другу, – этот психометр, который на самом деле является улучшенным и гораздо более впечатляющим гальванометром, уже используется, врачи добиваются правды от пациентов, когда они не хотят ее говорить. Ни один человек не может контролировать автоматические рефлексы, которые регистрирует этот специально разработанный аппарат, когда его осматривают, просто положив руки на эти две пластины!

– Как вы видите, – он снова поставил руки в тестовое положение, – они расположены так, что очень слабый ток, настолько малый, что я его совершенно не чувствую, проходящий через мои руки, перемещает это зеркало и меняет отраженный свет на экране в соответствии с силой тока проходящего сквозь меня. Как вы видите сейчас, свет остается почти постоянно в центре экрана, потому что сила тока, проходящего через меня, очень мала. Я не испытываю никакого стресса или каких-либо эмоций. Но если бы я внезапно столкнулся с предметом, вызывающим страх, например, если бы он напомнил мне о преступление, которое я пытался скрыть, я мог бы контролировать все другие признаки моего испуга, но я не могу контролировать непроизвольное потоотделение моих желез и автоматические изменения кровяного давления, которые позволяют электрическому току течь через меня более свободно. В след за этим свет сразу же зарегистрирует количество моих эмоций по расстоянию, на которое он переместиться по экрану. Но я покажу вам гораздо более совершенную демонстрацию инструмента в течение следующего получаса, пока я провожу тест, который я запланировал, чтобы определить убийцу Уолтера Ньюберри.

– Вы хотите сказать, – воскликнул Сайлер, – что собираетесь допросить женщину?

– Я, возможно, счел бы необходимым проверить миссис Ньюберри, – ответил Трант, – если бы доказательства присутствия в доме третьего лица, которое было убийцей, не были настолько очевидными, что делают ненужными любые проверки дамы.

– Значит, вы… вы все еще придерживаетесь своей версии?

– Благодаря мистеру Феррису, который является специальным агентом правительства Соединенных Штатов, – Трант указал на худощавого темноволосого мужчину, который был четвертым членом группы, – я смог установить личность четырех человек, один из которых, я абсолютно уверен, застрелил молодого Ньюберри через окно бильярдной в ту ночь. Инспектор Уокер приказал арестовать всех четверых и доставить сюда. Опыт и глубокие знания Ферриса позволили мне заполучить их гораздо легче, чем я надеялся, хотя я предоставил ему такую информацию, которая рано или поздно сделала бы их обнаружение несомненным.

– Вы имеете в виду информацию, которую вы получили в доме? – спросил Сайлер, несколько сбитый с толку.

– Именно так, Сайлер и это было равно в твоем распоряжении, как и в моем, – ответил Трант. – Для вас, по-видимому, ничего не значило, что Уолтер Ньюберри знал час, в который он должен был умереть, что делало все это больше похожим на казнь, чем на убийство или что в своих приступах страха он бредил, что "он не сделает этого, что они не смогут заставить его сделать это", явно имея в виду покончить с собой. Возможно, вы не знаете, что это восточный обычай, при определенных