фотографии убитого человека и дома, в котором он жил, во второй и третий раз за этот единственный тест свет, неподвижный, когда Син Чанг Мин взглянул на посторонние фотографии, двигался по экрану до третьей разделительной линии. В случаях с другими допрашиваемыми луч сдвинулся едва ли на восемнадцать дюймов, но когда Син Чанг Мин увидел изображение лица убитого человека, она качнулась почти на три фута.

– Инспектор Уокер, – Трант отвел гигантского офицера в сторону, – я думаю, это человек для последнего теста. Вы выполните все, как мы с вами договорились?

– Син Чанг Мин, – психолог быстро повернулся к китайцу, когда инспектор, не сказав ни слова, вышел из комнаты, – вы наблюдали за маленьким огоньком, не так ли? Вы видели, как он двигался? Он пошевелился, когда вы солгали, Син Чанг Мин! Он всегда будет двигаться, когда вы лжете. Он шевельнулся, когда вы сказали, что не знаете Уолтера Ньюберри, он шевельнулся, когда вы сказали, что не узнаете его фотографию, он шевельнулся, когда вы сказали, что не знаете его дом. Посмотрите, как это происходит прямо сейчас, когда вы все больше и больше боитесь, что выдали нам свою тайну, Син Чанг Мин, как вы это уже сделали и продолжите делать. – Трант с триумфом указал на двигающийся свет.

Раздался тихий стук в дверь, но Трант, наблюдая, как свет медленно возвращается на свое обычное место, подождал еще мгновение. Затем он сам легонько постучал по столу. Дверь в соседнюю комнату, прямо напротив глаз китайца, медленно отворилась, и через нее они увидели сцену, которую подготовили Трант и инспектор. Посреди комнаты стояла на коленях молодая миссис Ньюберри, спиной к ним, прижав руки к лицу, а в шести футах от нее стоял мужчина, лицом к ней. Это была имитация сцены убийства в бильярдной дома Ньюберри. Сайлер и Феррис зашевелились и быстро уставились сначала на бесстрастное и неподвижное лицо китайца, затем на свет на экране и увидели, как он прыгает такт за тактом. Китаец увидел это и понял, что луч выдает его, но он прыгал и прыгал вновь, раскачиваясь все шире и шире, пока, наконец, невозмутимость небожителя не была нарушена, и Син Чунг Мин убрал руки с металлических пластин.

– Во всяком случае, я догадался об этом, Син Чанг Мин, – Трант быстро закрыл дверь, когда Уокер вернулся в комнату. – Значит, это ты выстрелил, после того как наблюдал за домом с Вонг Бо, как показал его испуг, когда он увидел фотографию дома, в то время как Билли Ли и Синг Ло не были нужны в доме той ночью и никогда его не видели, хотя они знали, что нужно было делать. Это все, что мне нужно от тебя сейчас, Син Чанг Минг, ибо я узнал то, что хотел знать.

Когда четвертого китайца увели в камеру, Трант повернулся к инспектору Уокеру и Сайлеру.

– Я должен признать свой долг перед мистером Феррисом, – сказал он, – за помощь в раскрытии этого дела. Мистер Феррис, и вы это уже знаете, инспектор Уокер, как специальный агент правительства, в течение многих лет занимался обеспечением соблюдения закона об исключении китайцев3. Фраза, повторенная нам миссис Ньюберри, в которой ее муж, обезумев от страха, как будто предупреждал кого-то, что признание того, что у его матери большие ноги, помешает ему "получить", мне показалось, установила связь между ужасом молодого Ньюберри и уклонением от закона об исключении. Я сразу же отправился к мистеру Феррису захотелось проверить эту идею, и он сразу же признал ее применимость.

– Поскольку законы об исключении всех китайцев, кроме очень небольшого класса, применяются более строго, чем когда-либо прежде, среди китайцев наблюдается большая и растущая торговля поддельными документами для обеспечения въезда в эту страну китайцев, принадлежащих к исключенным классам. Кандидатам исключенных классов регулярно выдаются "обучающие документы", чтобы они могли правильно ответить на вопросы, заданные им в Сан-Франциско или Сиэтле. Предписание "скажи, что у твоей матери были маленькие ноги" было сразу распознано Феррисом как одно из указаний "наставительных документов", чтобы ввести рабочего как представителя из торгового класса.

– Мистер Феррис и я вместе исследовали карьеру Уолтера Ньюберри после его возвращения из Китая, где он провел почти всю свою жизнь, и мы смогли установить, как мы и ожидали, связь между ним и Синг Ло Трейдинг Компани – китайской компанией, которую мистер Феррис проверял. Её давно подозревали в подделке документов для въезда в страну, хотя так и не было найдено никаких доказательств. Мы также обнаружили, что молодой Ньюберри за последние несколько месяцев потратил и проиграл гораздо больше денег, чем получил законным путем. И мы смогли убедитесь, что эти деньги поступили к нему через компанию Синг Ло, хотя, очевидно, не для таких целей. Поскольку нередко китайцы, занимающиеся мошенническим привлечением своих соотечественников, доверяют часть бизнеса беспринципным американцам – тем более, что все документы должны быть заверены американскими консулами, а споры разрешаются в американских судах, мы убедились, что молодой Ньюберри служил компании Синг Ло именно для этого. Было ясно, что он похитил крупную сумму денег, и его действия, описанные его женой, в равной степени подтверждали, что члены компании приговорили его к смертной казни и предоставили восточную альтернативу – самоубийство до одиннадцати часов вечера в воскресенье. Теперь, возможно ли будет осудить всех четверых китайцев, которые у нас были здесь, за соучастие в его убийстве, или Син Чанг Мин, который произвел выстрел, будет единственным, кого будут судить, я не знаю.

– Я сомневаюсь, что при данных обстоятельствах можно было бы применить какую-либо силу, которая вынудила бы этих китайцев сделать хоть какое-то официальное признание. – правительственный агент покачал головой. – Они потеряют свое лицо, а вместе с ним и всю репутацию среди своих соотечественников.

В этот момент дверь комнаты открылась, и перед ними появилось раскрасневшееся лицо дежурного сержанта.

– Инспектор! – резко крикнул он. – Китаец мертв! Последний, Син Чанг Мин, задушил себя, как только остался один в своей камере!

– Что? А, понятно! – сотрудник иммиграционной службы понял через мгновение. – Он посчитал то, что мы узнали от него здесь, достаточным признанием, тем более, что он вовлек в это других, так что он потерял лицо. Для него было непростительной слабостью позволить нам узнать то, что мы узнали. В таком случае, я думаю, мистер Трант, – тихо закончил он, – что вы можете спокойно считать свое дело закрытым. Его самоубийство является доказательством того, что Син Чанг Мин посчитал, что он во всем сознался.

СТУЧАЩИЙ ЧЕЛОВЕК