После того как Сара тоже села, мы тронулись с места. Я почувствовала, что автомобиль повернул, значит, мы огибали площадь, а потому дальше должны были срезать путь через жилые кварталы и так добраться до шоссе.

Судя по гулкому рокоту двигателя, кожаному салону и громко захлопнувшейся двери, машина была явно старая. Классический американский масл-кар, возможно? Не хотела показаться предательницей, потому что просторный салон показался мне все-таки довольно удобным, но я бы предпочла другую машину. Его машину. Единственную, которой мне довелось управлять самостоятельно, наверное, в первый и последний раз в жизни. Проворная, быстрая, восприимчивая… Она ехала так, как никакая другая.

И я сидела у него на коленях. Это тоже было немаловажно.

Мне казалось, что это была BMW. Сестре подарили машину этой марки в честь окончания школы. Я чуть не впала в транс, нащупав в центре руля такую же круглую эмблему, какая была у него.

– Выключи дальний свет, урод, – произнес парень.

– Он висит у нас на хвосте всю дорогу, – возмутилась Астрид.

– Ага, за тобой следят, Майлз, – добавила Сара с издевкой. – Скоро Ночь Дьявола. Да начнутся бесчинства.

Он недовольно усмехнулся, и мне в лицо ударило новое облако дыма.

Все верно. Ночь Дьявола завтра.

– У вас есть какие-нибудь планы, ребят? – спросила Сара. – Без Всадников так скучно.

– Пошли они на хрен, – сказал Майлз. – Мы и сами можем заварушки устраивать.

Я провела пальцами по волосам и перебросила их на одно плечо, отвернувшись к окну. Майлз единственный не преклонялся перед алтарем Всадников, насколько я знала. Интересно почему?

После их выпуска атмосфера в школе царила удручающая. Баскетбольная команда терпела неудачи, школьников больше никто не воодушевлял. Все будто впали в анабиоз.

Майлз резко свернул вправо и, ударив по тормозам, остановился. Чтобы не улететь вперед, я уперлась рукой в спинку его сиденья.

– Вылезай, сучка, – объявила Астрид.

А?

Дверца со стороны Сары открылась, она сдвинулась и прощебетала:

– Спасибо, что подвезли.

Все мои мышцы напряглись, я оцепенела.

– Вы ведь знаете, где живет Уинтер?

Стоп, они сначала ее высадили? Я сдержала стон. Черт. Спасибо огромное. Почему Сара оставляет меня с незнакомыми людьми?

– Не беспокойся, – ответила Астрид. – Мы отвезем ее домой.

– Все в порядке, – выпалила я, подхватив свою сумку и телефон. – Я выйду здесь и позвоню своему водителю.

– Не будь сучкой, сучка, – дразнящим тоном возразила девушка.

– Хорошего вечера, Уинтер, – сказала Сара и захлопнула дверь.

Я выдохнула. Все нормально. Ничего страшного.

Парень переключил передачу и сорвался с места. Откинувшись по инерции назад, я сжала мобильник.

Нужно научиться говорить «нет». Мне стоило отказаться от их предложения.

Несколько минут мы ехали молча. Так как автомобиль двигался по прямой, я понадеялась, что мы держали путь к моему дому по шоссе.

– Та машина по-прежнему следует за нами? – послышался вопрос Астрид.

– Ага, – отрезал Майлз.

Мой пульс участился. Кто-то следил за ними? Если что-то назревало, я хотела убраться отсюда раньше, чем все начнется.

– Итак, – снова заговорила девушка, – что именно ты видишь?

Повисла тишина. Насторожившись, я выпрямила спину.

– Ты у меня спрашиваешь?

– Да, – она засмеялась.

Я покачала головой.

– Ничего не вижу.

– Ну, я знаю, но все, типа, черное, или белое, или какое? – настойчиво продолжила она. – То есть, когда я закрываю глаза, иногда вижу калейдоскоп цветов, а иногда просто темноту.

– Ничего, – повторила я. – Я не вижу. У меня зрительного восприятия просто не существует.

– Психоделика, – одобрительно проворковала Астрид.

Я хохотнула. Людям трудно это понять. Зрячие не видели, только когда закрывали глаза, и полагали, что для меня все обстоит так же. Для них мои глаза просто были закрыты.

В действительности же я вообще не имела глаз. Хотя они иногда непроизвольно двигались: я моргала, плакала…

– У тебя очень миленькая форма, – сказал Майлз.

Астрид промолчала, поэтому я решила, что он говорил со мной, и пробормотала:

– Спасибо.

В его голосе слышался подтекст. Внезапно юбка показалась мне слишком короткой, и я инстинктивно одернула ее как можно ниже.

– Вы же знаете, где я живу, верно?

Девушка ничего не ответила, а Майлз лишь засмеялся.

Я стиснула сотовый в ладони, поглаживая большим пальцем кнопку включения.

Прохладный металл коснулся моей руки, отчего я дернулась.

– Попробуй, – предложила Астрид, вручив мне что-то.

Забрав и повертев предмет размером с ладонь, я услышала всплеск жидкости внутри.

– Нет, спасибо. – Я отдала вещицу обратно.

До сих пор я слышала слова матери, сказанные, когда мне было двенадцать. Она учила меня с ранних лет. Никогда не пей алкогольные напитки, которые приготовила или открыла не сама.

Ари мама сказала то же самое, однако понимала, что я более уязвима. Люди могли подсыпать в мою выпивку что угодно, прямо у меня под носом, и я не узнаю.

Астрид забрала бутылку, проныв:

– Кайфолом.

Я собиралась сказать «все равно спасибо», но мы повернули. Под колесами захрустел гравий. Встревожившись, я сощурилась. Около моего дома не было грунтовых дорог.

– Куда мы едем? – спросила я.

Они не ответили.

Из-за подозрений свело живот. Здесь меня не затолкнут в раздевалку, зато парочка могла найти множество других способов поиздеваться надо мной.

– Машина все еще у нас на хвосте? – поинтересовалась Астрид.

– Они тоже свернули на какую-то дорогу позади нас, – ответил парень.

– Клево.

– Что происходит? – требовательно воскликнула я.

– Мы хотим показать тебе кое-что, – сказала девушка.

– Я хочу домой.

Автомобиль трясло на ухабах; я подскочила и, ударившись головой о крышу, зашипела:

– Ой.

Проклятье, это не смешно. Уже перевалило за десять вечера, и я не знала этих людей. С чего они взяли, будто могут увезти меня, куда им вздумается?

– Я хочу домой, – опять повторила я.

– Попридержи коней, – отчитал Майлз. – Нам нужно, чтобы ты помогла нам с одним делом.