Кэтрин невольно застыла. Ее голос был сдержанным, когда она ответила:

— Боюсь, очень мало!

— О…

От разочарования на лице Элен появилось глупое выражение. Алчный огонек в маленьких глазах пропал, смененный едва заметным скептицизмом, когда она мельком взглянула на странный наряд гостьи.

Но Кэтрин улыбнулась и заставила себя заговорить, несмотря на сжавшееся горло.

— Однако некоторая доля правды в этом есть. Я оставила своего мужа. Маркус просто сопровождал меня в Новый Орлеан. Возможно, он и был ранен лодочниками с реки — мне это неизвестно, но я действительно предпочла прыгнуть в воду, чтобы не попасть в их руки, когда его… защита оказалась… недостаточной.

— Я не понимаю. Маркус намекал, что именно твой муж организовал нападение. Ты это отрицаешь?

— Конечно! Рафаэль не опустился бы до такой мелочной мести — даже если понимал, что может это сделать, или имел бы время все это организовать.

— Ты защищаешь своего мужа, а не своего… а не Маркуса.

— Да, — твердо ответила Кэтрин, — потому что между мной и Маркусом никогда не было никаких отношений и мне незачем его защищать.

— Тогда… почему он намекал на это? — спросила ее подруга, сложив руки на коленях и подавшись вперед, отчего ее блестящие крупные локоны запрыгали над ушами.

— Я могу лишь предположить, — медленно произнесла Кэтрин, — что он хотел ранить Рафаэля. А может, просто стремился оправдаться перед обществом.

Элен Мартин открыла свой похожий на розовый бутон рот, затем что-то в лице Кэтрин заставило ее снова его закрыть. Она сказала с лукавством в глазах:

— Может быть, позже, наедине, мы обсудим его мотивы. А сейчас я умру, если ты мне не расскажешь, как выбралась из реки, где была и что делала.

Кэтрин выполнила ее просьбу. Это было легче, чем говорить о Рафаэле. Интерес Элен был естественен, к тому же вряд ли можно было ожидать, что она заручится ее поддержкой, не объяснив ситуацию. Однако Кэтрин все равно не могла избавиться от поднимающегося в ней возмущения. То, что Маркус попытался оправдаться, было неудивительно. Однако почему он постарался впутать в это Рафаэля? И почему все так легко ему поверили?

— Теперь ты понимаешь, — закончила Кэтрин, выдавливая последние слова, — что я пришла к тебе по одной простой причине: я больше никого не знаю в Натчезе, к тому же не уверена, что в доме матери мне будут рады.

Этих смущенных слов было бы достаточно, чтобы вызвать в ответ слова приглашения, но Элен молчала. Она сидела, насупившись и закусив нижнюю губу.

Что-то вроде решимости сжало грудь Кэтрин, и она продолжила:

— Элен, я подумала, что раз мы не так давно были хорошими подругами и ты часто гостила у меня дома, может быть, ты позволишь мне воспользоваться твоим гостеприимством. Всего на несколько дней, пока я не напишу матери и не получу от нее ответ.

Элен колебалась, не глядя ей в глаза.

— Ох, Кэтрин, я бы хотела сразу же ответить, что была бы в восторге, если бы ты осталась, — тебе известно, что это так. Но ты должна понимать, что замужней женщине требуется разрешение мужа. Уэсли прекрасный человек, но… придерживается пуританских взглядов, если ты понимаешь, что я имею в виду. Я не уверена, что он захочет, чтобы я…

— …принимала в его доме женщину с такой дурной славой? Как видишь, я отлично понимаю, что ты имеешь в виду, Элен. Поэтому желаю тебе хорошего дня.

— Нет-нет, не уходи, — закричала Элен, быстро беря Кэтрин за руку, когда та поднялась. — Ты должна дать мне время поговорить с Уэсли. Он… он непредсказуем — вот, но, может быть, мне удастся его убедить.

— Не утруждай себя, не нужно, — скорее из гордости, чем от души ответила Кэтрин. — Я как-нибудь справлюсь.

— Я не хотела тебя обидеть…

— Конечно, нет, — сказала Кэтрин. Широко улыбнувшись, она повернулась, чтобы идти.

В этот миг дверь салона распахнулась, и в комнату вошел невысокий коренастый мужчина.

— Уэс-сли, — явно изумившись, протянула Элен и крепче сжала руку Кэтрин.

— Элен, дорогая, мне сказали, что у тебя гости.

— Да. Да, это Кэтрин Мэйфилд Наварро, моя подруга, старая подруга из Нового Орлеана.

— Моя жена рассказывала о вас, мадам Наварро.

Муж Элен подошел и крепко сжал руку Кэтрин своими влажными пальцами, а потом поднес к губам.

Уэсли Мартин был значительно старше Элен, наверное, перешагнул тридцатилетний рубеж. Это был крепко сложенный широкоплечий мужчина, немного склонный к полноте. Его красивые светлые волосы спереди начали редеть, открывая круглый лоб. На нем была темная одежда, подобранная строго по правилам, что сразу же объяснило Кэтрин, кто выбирал мебель для дома. Выражение его бледно-голубых глаз, смотрящих сквозь желтые ресницы, не оставляло сомнений, что он вспомнил ее имя и мысленно аккуратно определил в какую-то категорию.

— Мы с Кэтрин только что выпили чаю. Если ты присоединишься к нам, я закажу еще один чайник, — предложила Элен.

— Я не буду, — решительно произнесла Кэтрин. — Мне пора уходить.

— Что за вздор. Мы даже толком не посидели. Останься ненадолго, а потом Уэсли отвезет тебя в город.

Когда Кэтрин мельком взглянула на мужа Элен, то обнаружила, что он смотрит на нее, точнее на ее грудь. Поняв, что она это заметила, он отвел взгляд в сторону.

— Рад услужить, — пробормотал он.

Элен позвонила в колокольчик и воскликнула:

— Тогда решено! Садись, Кэтрин. Уэсли, ты не поверишь, какое приключение произошло с Кэтрин. Клянусь, я позеленела от зависти. Позволь тебе рассказать…

— Прости, дорогая, но я бы предпочел услышать все от самой Кэтрин, если ты не возражаешь.

На секунду между бровей Элен появилась небольшая морщинка. Женщина лишь ответила:

— Да, пожалуй, так будет лучше.

Кэтрин не разделяла этого мнения, хотя ее версия, бесспорно, была бы короче и менее неловкой, чем рассказ Элен.

Когда она закончила, хозяин дома сидел, положив руки на колени и нахмурившись.

— Значит, как я понял, у вас в Натчезе нет друзей, кроме моей жены.

— Все правильно, Уэсли, — ответила Элен, прежде чем Кэтрин успела придумать уклончивый ответ, — но она такая гордая, что предпочитает неудобную таверну нашему бедному дому.

Уэсли Мартин сдвинул брови и прищурился.

— Таверна — не место для женщины без сопровождения, особенно для знатной дамы. Думаю, вы уже убедились в этом на собственном опыте, Кэтрин… Я могу называть тебя Кэтрин?

Кивнув, она разрешила.

— Уверена, мне помогут люди, которые меня спасли.

— Старушка и ее внук?

— Они защищали меня на протяжении нескольких недель, — сказала Кэтрин.