Но худшим было не это. Также поступали донесения, касающиеся множества защитников и даже мирных жителей, которые теперь шагали по столице, как ожившие мертвецы. Их тела стали марионетками отвратительных арахнидов.

Несколько первоначальных рубежей обороны пали из-за того, что солдаты не знали, какая ужасная участь постигает тех, чьи головы недостаточно защищены. Лишь благодаря Ториону весть об опасности распространилась быстро.

Но пауки все равно продолжали прибывать. На каждого, пронзенного острием меча или обожженного маслом и огнем, приходилось не меньше дюжины… а то и сотни.

«Откуда они берутся?» – дивился старый воин, помогая катить еще одну бочку масла. По меньшей мере пятая часть столицы либо горела, либо уже была сожжена. Они бы спалили и больше, если бы дождь не усиливался. Необходимо было подпитывать пламя маслом или какой-нибудь другой горючей жидкостью, но находить запасы становилось все труднее и труднее. Из многих складов, где хранилось масло и другие горючие вещества, все было вывезено пару-тройку дней назад. Судя по тому, что удалось узнать генералу, приказ был подписан Эдмундом Фейвезером. Торион непрестанно проклинал мертвеца и надеялся, что его агония в огне была долгой и мучительной… и даже такое возмездие, по мнению генерала, было слишком мягким.

Передав бочку ближайшему солдату, Торион остановился, чтобы перевести дух. Юстиниан, теперь пришедший в чувства, передал большую часть координации над сражением своему более умелому и опытному командующему. Торион безо всякого самодовольства понимал, что без него усилия по спасению всех от этого кошмара не были бы настолько организованными. Конечно, ему повезло в том, что нескольким из его старших офицеров до сих пор удавалось выжить. Там, где это было возможно, Торион назначал за главного одного из них. Единственное, о чем он сожалел, это что никто в последнее время не видел Алека Маттеуса. Ранее вечером, когда их единственной заботой была поимка Зейла, пришло сообщение, где говорилось, что капитан взял группу солдат и поехал на поиски некроманта за пределами города.

Торион смирился с тем, что человек, которого он прочил себе в преемники, скорее всего погиб в бою с восьминогими демонами.

Сделав новый глубокий вдох, генерал осмотрелся. Шеренга лучников упорно трудилась, посылая огненные стрелы туда, куда было нужно. Их защищали воины, вооруженные мечами, пиками и, конечно же, факелами. Севернее…

С севера к Ториону двигался человек в шлеме, весьма похожий на пропавшего Алека Маттеуса.

Усталый генерал улыбнулся и пошел навстречу капитану. Открыв забрало, Алек с мрачным выражением лица медленно отсалютовал старому воину. В другой руке адъютант держал свой верный клинок.

– Алек, парень! – забыв об обращениях по уставу, позвал Торион. Он очень обрадовался, увидев своего адъютанта живым. Не имея собственных отпрысков, Торион считал капитана почти сыном. – Где тебя демоны носили? Ты в порядке?

Возникла пауза.

– Да. Я в порядке, – наконец ответил адъютант.

Его голос звучал монотонно, что не удивило Ториона. Все солдаты были измотаны, а Алек выглядел так, словно его волокли по улицам.

– Что ж, рад тебя видеть, парень! – Генерал оглянулся назад, туда, где люди передвигали бочки. – Может, займешься этим, пока я посмотрю, как там остальные…

Краем глаза Торион заметил, как адъютант потянулся к нему, чтобы сорвать шлем.

И у капитана почти получилось. Лишь отточенные на поле боя рефлексы спасли генерала от страшной участи. Торион в ужасе уставился на капитана, отказываясь верить очевидному.

Нужно было лишь пристальнее взглянуть на шлем Алека, и сразу бы стало ясно, что он сидит слишком высоко. Возможно, окажись перед Торионом не капитан Маттеус, он заметил бы это быстрее. Все-таки отрицание – великая сила.

Но через миг уже не было смысла отрицать, что стоящий перед ним доверенный помощник уже не человек.

Как только генерал Торион обнажил меч, капитан сделал выпад. Торион застонал от боли, когда кончик клинка рассек его шею сбоку, едва не задев вену.

Он отразил очередную атаку, с беспокойством отметив, что враг сражается в стиле Алека, и с каждым выпадом все увереннее. Прекрасно помня, насколько искусен был его адъютант, Торион усилил натиск.

Найдя брешь в защите монстра, ветеран ударил. Его прицел был точен: меч пронзил незащищенное горло капитана. Густая, наполовину застывшая масса, которая, по-видимому, была кровью, вытекла из ужасной раны… но противник Ториона даже не замедлился.

Выругавшись, генерал отступил назад – как раз вовремя, чтобы избежать удара по голове. Одна его часть отметила тот факт, что противник до сих пор пытался сорвать его шлем, в то время как другая задалась вопросом, как одолеть то, что уже мертво. Паук на теле Алека Маттеуса явно управлялся лучше, чем другие…

Стиснув зубы, Торион вновь напал, но на этот раз, как и Алек, он атаковал не тело, а шлем.

Даже при жизни капитан Маттеус не был ровней генералу. Торион преуспел там, где не преуспел его одержимый адъютант. Острие клинка подцепило край шлема. За этим последовал рывок, и шлем с грохотом упал на мостовую.

– Клянусь Раккисом! – взревел Торион, уставившись на своего настоящего врага. Паук зашипел, а тело Алека отреагировало серией яростных размашистых ударов с плеча. На мгновение Торион занял оборону. Его силы начали сдавать.

«Нет! Я не позволю этому случиться!»

Он уставился в лицо человека, которого считал преемником и сыном, и, молясь за душу Алека, нанес удар.

Клинок разрубил паука пополам. Из монстра выплеснулась отвратительная зеленоватая жижа.

Лицо капитана исказилось, тело задергалось в ужасных судорогах, после чего Алек Маттеус наконец-то безжизненно распростерся на брусчатке, все еще крепко сжимая меч в руке.

С трудом хватая ртом воздух, генерал Торион глядел на труп. Смерть Алека поразила его больше всех прочих. Он оглянулся через плечо туда, где другие солдаты – и несколько способных мирных жителей – отважно пытались сдерживать натиск зла.

Несмотря на то что он выиграл бой, командующий армией Вестмарша видел, что, если не случится какого-нибудь чуда, защитникам не останется ничего, кроме как держаться. Они были всего лишь смертными, в то время как пауки все прибывали, прибывали и прибывали.

Значит, все зависит от Зейла, понял генерал Торион. Все зависит от человека, с которым он пытался расправиться.

Все зависит от некроманта… и, как внезапно подумал Торион, от Сейлин.

Ты оттягиваешь неизбежное… – мысленно прошипел Астрога. – Мы станем одним целым… одним целым…

Зейл чувствовал, как его воля слабеет. Он знал, что демон тоже ощущает это.

И когда мы станем одним целым, я дарую тебе удовольствие медленно прикончить седого, считающего меня дураком…