А Ролан не отрываясь смотрел на неё. Как будто каждое движение взвешивал и измерял.

«Нет, конечно, не для этого», — убеждала себя Исгерд, но от ощущения избавиться не могла. Ролан любил судить людей. Для него мир делился на тех, у кого есть честь, и тех, у кого её нет. «У меня точно нет. Как ни измеряй».

— Здесь одна спальня, — сообщил Ролан, когда ужин уже подходил к концу. Исгерд сглотнула. Рука её замерла, едва прикоснувшись к бокалу с вином.

— Следовало этого ожидать, — вслух сказала она.

— Ты стала злой.

Исгерд промолчала. Этого нечего было отрицать. Она ненавидела их всех. И тех, кто был её врагом, и тех, кто называл себя её соратником, но так за ней и не пришёл. И тех, кого она пыталась защищать, и кто теперь лишь смеялся над ней.

— Я уступлю тебе кровать.

— Могу лечь и на полу.

Ролан проигнорировал её слова. Он отодвинул собственную тарелку и встал. Подошёл к окну и застыл неподвижно там, скрестив руки на груди и глядя на город.

— Я думал, ты мертва, — после нескольких минут тишины произнёс он.

Исгерд отложила приборы с тихим звяканьем и тоже встала.

— Возможно, лучше бы, если бы для тебя это оставалось так.

Она замолкла, тоже рассматривая темноту, но не видя ни огней, ни проносившихся далеко внизу аэромобилей, а только лишь лицо Ролана. Не того Ролана, который стоял перед ней а другого, умевшего улыбаться так, что невозможно было не улыбнуться в ответ.

— Я хочу, чтобы ты рассказала мне всё, — сказал наконец Ролан, поворачиваясь к ней. — По порядку.

— Оу, — Исгерд вскинула подбородок, и в глазах её промелькнула насмешка, — начиная с мест захоронения оружия Стражи? А если нет? Будешь меня пытать?

— Пошла ты! — Ролан сам не заметил, как развернулся и толкнул её, припечатывая к ближайшей стене. Руки его упёрлись в стену по обе стороны от головы Исгерд как решётки тюремной камеры, но почему-то это ограничение не раздражало, а успокаивало Исгерд, как будто её только что отрезали от остального мира, лишив возможности сопротивляться и думать самой. «Будь что будет», — наконец-то можно было сказать самой себе и плюнуть на всё. Исгерд понимала, что это неправильно. Что стоит лицом к лицу с врагом, и нужно оставаться настороже как никогда. Понимала умом. А сердцем хотела просто закрыть глаза и замереть, подчиняясь этим рукам. Глаза Ролана и его лицо были так близко к её лицу, что Исгерд чувствовала жар его дыхания на своих губах. Тело дрожало, требуя прикосновения — но Ролан, будто издеваясь, лишь наклонился к самому её уху и произнёс:

— Не играй со мной. Ты не в том положении, чтобы бросать мне вызов.

Исгерд и сама это знала. Она уже открыла рот, чтобы возразить, но не успела, потому что Ролан продолжил уже спокойнее:

— Давай оставим войну до утра. Ты не должна была находиться там, куда попала. Проклятые Ветры, Исгерд! Они в самом деле должны были тебя?..

— Да, — отрезала Исгерд, открывая закрывшиеся было глаза, — это особенно забавляет народ, когда парочка громил имеет серого стража в зад и в рот.

Рука Ролана дёрнулась, и на мгновение Исгерд показалось, что тот сейчас ударит её, но Ролан сдержался.

— Ты не должна была находиться там, — твёрдо повторил он. — Если тебя захватили в войну, ты должна была оказаться в плену. Тебя держали бы взаперти, но в почёте. Как вышло… Что за три года никто тебя не узнал?

Исгерд повела плечом. Какое-то время молчала, потом произнесла медленно, тщательно подбирая слова:

— Я хотела заманить тебя в ловушку, Ролан. Подсадила жучка одному из твоих ребят. Жучок передал сигнал и я полетела… Тебя брать, — Исгерд закусила губу и откинула голову назад, она старалась выдавить насмешку, но получалось плохо, потому что от близости Ролана всю её била крупная дрожь. — Так что не надо меня жалеть. Я попала в собственный капкан.

— Почему я об этом не знал?

— Ну, — Исгерд снова повела плечом, — может, у тебя было слишком много пленных, чтобы заметить ещё одну?

— Почему ты не назвала себя?!

— Потому что если бы твои люди узнали, что глава Серой стражи у них в руках, меня пытали бы, пока я не сдохла бы от ран.

Ролан на некоторое время замолк. Он не знал, права Исгерд или нет.

— Я бы не пытал, — произнес наконец он.

Исгерд тоже молчала. Она хотела сказать: «А я бы тебя пытала», — но не была уверена, что смогла бы, если бы пришлось.

— Глава Серой стражи… — прошептал Ролан тем временем.

— О! Только не говори, что ты не знал.

Ролан покачал головой. Вопросов скопилось слишком много, чтобы задать их все за один раз. А Исгерд смотрела так, как будто в каждое мгновение готова была броситься в бой.

— Я тебя не продавал, — повторил Ролан то, что уже говорил.

— Я знаю, — устало ответила Исгерд, — я сама не могла поверить до конца…

— Я найду тех, кто это сделал, и…

— Зачем? То, что было, уже не исправить. Не вернуть назад.

— Затем, что они предали меня, — отрезал Ролан жёстко совсем не тем голосом, которым обращался к ней только что. Исгерд только-только собралась возразить, но внезапно подумала, что в этом нет никакого смысла. Её враг заявляет об убийстве других врагов — так пусть разбираются между собой.

— Ролан, если у тебя нету особых планов на меня… Может, отпустишь меня поспать? Обезболивающие дают о себе знать…

— Да, конечно, — Ролан убрал руки и кивнул на спальню, предлагая Исгерд пройти туда. Исгерд послушно проделала эти несколько шагов и замерла, глядя на кровать, в которой могла бы уместиться поперёк. В ней явно нужно было спать вдвоём — они бы даже не соприкоснулись плечом. Она решила озвучить эту мысль, но Ролан её опередил.

— Я не хочу начинать так, — проговорил он. Руки его коснулись плеч Исгерд, на краткий миг сжали и тут же исчезли.

— Начинать… — задумчиво протянула Исгерд. Она сомневалась, что после всего сможет что-нибудь «начать». Но решила, что споры действительно лучше отложить на потом. Исгерд посмотрела на дверь в противоположной стене, ведущую в душ, и, на ходу стягивая футболку, направилась туда.

Ролан пристально следил, как перетекают друг в друга мышцы на её руках и спине. Хотел заставить себя отвернуться — и не смог. Один вид Исгерд был для него сейчас как вода для того, кто умирал от жажды много дней, кто успел забыть её вкус и теперь вспоминал его по глотку.

«Как я мог… Всё это время… Существовать без тебя?..» — думал он.

Ролан качнул головой, отгоняя наваждение, и стал ждать.

Когда Исгерд вышла из душа в одном полотенце, Ролан всё ещё стоял и смотрел на неё.

— Ты мог бы лечь со мной, — сказала Исгерд всё же, увидев его.