больше не испытывала уверенности в том, что молодой человек и есть Сильвий де Марсен. Мне хотелось верить, что я не ошиблась. Безумно, на грани мечты и потребности. Но чем больше я об этом думала, тем меньше понимала как. Как смог выжить, как переместился, почему, если жив, не дал о себе знать. Не я была инициатором нашей связи. И связь… это так, притянуто за уши. Дважды мы занимались любовью. Любовью… еще одно лишнее слово. Что чувствовал Сильвий? Любовь? Страсть? Каприз? А в чем был смысл инициации ритуала брака? Что это было? Случайностью? Его желанием? Столько вопросов, и ни одного ответа.

А я сама? Что я чувствовала к этому молодому человеку? Что это было? Для меня? Боги, я так и вправду сойду с ума. Мне нужен кто-то, с кем бы я могла поговорить об этом. Но кто? Лу давно не выходила на связь, последнее письмо от нее было еще в новебре. Искать подругу сейчас я не видела смысла. Зачем? За все те дни, от похищения до сей капли, она ни разу не попыталась найти меня.

С другой стороны, и я не лучше. Так погрязла в интригах двора, наследстве, Марсене, что забыла о своей некогда единственной подруге. Может, стоит сделать самой первый шаг? Наверное, стоит. И я написала письмо. Даже не письмо. Записку. Вдруг я ошиблась, и обо мне не забыли. Вдруг и у нее что-то случилось?

Больших надежд на появление Лулу у меня не было. Я всего лишь сделала то, что посчитала правильным в данной ситуации. И немного отвлеклась от страхов по поводу Сильвия. Немного. Но вскоре все мои мысли снова крутились вокруг парка, молодого человека и нашего несостоявшегося брака.

— Нет, — покачала я головой, — нет!

И для верности хлопнула кулаком по столу. До чего я дошла? Разговариваю сама с собой! Мне надо поговорить? Глорий не подходит. Он потерял мое доверие. И даже хуже. сердечная привязанность, которая была, она исчезла. Будто и не было ее вовсе. Кто еще? Артим? Как бы я ни была глупа в отношениях, но обсуждать с ним свои переживания по поводу Сильва это слишком даже для меня. Что же остается? Конечно, брат Сильвия. Запишет меня в сумасшедшие? Так надо обставить разговор так, чтобы этих мыслей у него не возникло.

Шумно, пропуская сквозь зубы воздух, я вдохнула, а после выдохнула. Спина затекла, а руки сжимались в кулаки. Надо собираться. Я поднялась. Привести себя в порядок, умыться, сменить платье. Набраться храбрости. Хватило бы мне решимости, чтобы встретиться с королем и королевой! Стоит об этом помолиться.

Всевидящий, я плохая дочь, но прошу тебя, смилуйся, помоги мне. Все, что прошу, все, чего молю. Пускай мне поверят. Пускай тот парень будет Сильвием де Марсеном. И я клянусь, я сделаю все, что надо. Выйти замуж? Я выйду. Рожать детей, жеманиться, устраивать балы — я буду. Всевидящий, все, что угодно, только чтобы его найти!

Боги глухи. Я всегда об этом знала. Или я молюсь не тем? Эта мысль показалась мне интересной. Важной. Об этом стоит подумать еще раз. Но потом. Сейчас король. Я проходила мимо придворных, давясь улыбками и кивая, как заведенная кукла. Каблуки стучали по паркету железными набойками. Как ни старалась, шаг не желал быть мягче. За свои тридцать пять я так и не научилась скользить по паркету. Моя походка больше подходила солдафону, чем герцогине.

— Анрика, — Сиятельный приветствовал меня, нарушая этикет и поднявшись навстречу. Еще не привык к своему статусу? — Приветствую.

— Сиятельный, — присела в глубоком реверансе. Окинула комнату взглядом. Тия меня своим присутствием не почтила. — Рада видеть Вас.

— Взаимно. — Указав рукой на ближайший стул, Эвадо сел за столом. Закинув ногу на ногу, расположился со всем удобством. Нет. Дело не в том, что он забыл этикет. Этот человек ничего и никогда не забывает. Я улыбнулась. Улыбка получилась кривоватой и кислой. В последние дни мне было не до улыбок. — Признаться, удивлен. Думал, семейные дела Вас отвлекут от нас надолго.

— Вы не ошиблись. Я не могу пока вернуться ко двору. — Вздохнула. Боги, где же вы? И опять руки сжимаются в кулаки. И верно, разговор так легко может обернуться для меня боем. Надо быть готовой ко всему. — Я тут по личному вопросу. Нашему с вами личному.

— Анрика… — Почти простонал. Что же, я и не ожидала, что все пройдет легко.

— Эвадо, выслушайте меня.

— Не надо, Анрика. Я уже знаю. Тайная канцелярия, конечно, распущена. Но ее функции все так же исправно выполняют другие подразделения. Я в курсе, куда зашли Ваши поиски.

А вот этого я не ожидала. Неразумно с моей стороны. Недальновидно. И очень наивно посчитать, что тайная канцелярия сгинула навсегда.

— Хорошо. — Кивнула. Не будем играть в бедную овечку, разумную герцогиню. Будем собой, Анрика. А значит, будем драться, когда бьют, и упремся рогами, но добьемся своего. Упрямство равно глупости? А что скажете о целеустремленности? — Тогда не буду повторять то, что знаете. Я верно понимаю, Вы считаете, что я ошиблась?

— Боюсь, что это так и есть. Анрика, послушайте. Я не только король, я и старший брат. А еще глава семьи. И потерял я не только Сильвия. Виланс пропал в море, вчера выловили одного из матросов. Брат и вся команда сгинули в одном из прорывов.

— На море?! — От удивления я забыла даже о Сильвии. Тьма никогда не проявлялась в пределах воды. Одна из гипотез говорила о том, что тьма «боится» воды. Другая, что дело в густозаселенных районах. Вторая опровергнута была лично мной — пустынные поля вполне сгодились для призыва. А теперь в бездну канула и вторая. На море.

— Корабли, сколько их было? — Оставалась «надежда», что речь шла о флотилии. Но нет.

— Фрегат брата и еще одно судно, торговое.

Конец эпохи, не иначе. Все летит к Падшему. Все теории, все законы магии и науки. Я уронила голову на руки.

— И все же. Почему Вы не верите, что Сильвий жив?

— Я не из тех людей, Анрика, кто во что-то верит. В моей жизни есть только знание. И я знаю, что брат сгинул во тьме.

Это звучало так прагматично. И цинично. И это претило мне. Мне, прагматику и цинику! Это ведь его брат! Боги, он бы еще статистику выживания использовал.

— И все же я уверена в том, что видела Сильвия.

— Если бы Вы, Анрика, были уверены, Вы не пришли бы сюда. Не так ли?

— Разумно. Бездна.