Придя в наши с Федериком покои, я вызываю Бригитту и прошу её подать мне охлаждённого чая. А сама устраиваюсь в будуаре с книгой, как и обещала безопаснику.

Поначалу сосредоточиться на чтении не особо получается. Мысли скачут то вокруг письма, полученного мужем, то вокруг тяжёлой судьбы данны Элисии и явного к ней интереса Рэймандо, постоянно отвлекая от содержания пожелтевших страниц гримуара. Приходится предложения по два раза перечитывать. Но в конце концов мне удаётся выбросить всё лишнее из головы и погрузиться в древние ведьмовские учения.

Да ещё так основательно, что я не замечаю даже, как пролетают те самые пару часов, спустя которые обещал вернуться Федерик. И тихий звук открывающейся двери за спиной тоже остаётся мною незамеченным.

Поэтому когда шеи позади касаются чьи-то губы, я едва не подпрыгиваю от неожиданности. Но меня тут же перехватывают мужские руки, удерживая на месте.

– Т-ш-ш, это я, – улыбается мне в шею Федерик. И снова целует. Так нежно и сладко.

– М-м-м, напугал меня, – бормочу, склоняя голову и открывая ему больше доступа.

– Не мог сдержаться. Ты такая соблазнительная, – урчит он, прикусывая чувствительную кожу, заставляя толпы мурашек бегать по моему телу. Горячие ладони накрывают мои груди, сжимая их через ткань одежды.

А ещё через минуту я оказываюсь опрокинута на диванчик с задранными юбками и придавлена сверху разгорячённым телом мужа.

– Подожди, – пытаюсь я воззвать не столько к нему, сколько к своему рассудку. Получается слабо, связные мысли тонут в сладком дурмане, тело само изгибается, прижимаясь к нему ближе, но я всё равно пытаюсь: – Подожди. Расскажи сначала, что случилось? Всё хорошо?

– Жестокая женщина, – смеётся Федерик, утыкаясь лбом мне в плечо. – Да, всё относительно хорошо. Босварийцы знают, что Иего тёмный. И подозревают, что мой отец тоже. Потому связались со мной. Завтра вечером я встречаюсь с Коримом и Азимом Босвари. И возможно с Яргардом Сэйнаром… и моей сестрой.

– Возьми меня с собой, – прошу я у мужа уже ночью, когда он, утомлённый долгим тяжёлым днём, прижимает меня к себе в нашей кровати, явно намереваясь спать. Умаялся.

Первая половина дня была трешовой. Да и потом не намного легче. Немного отдохнул со мной, когда вернулся из столицы, и унёсся проверять замок, гонять подчинённых и параллельно переписываться с кем-то, решая ещё какие-то вопросы на расстоянии. 

Да и я за сегодня устала. Столько всего случилось. Но мысли о предстоящей встрече не давали мне покоя с того самого момента, как Федерик сообщил эту новость.

– Зачем? – открывает он один глаз.

– Не знаю, насколько веским основанием для тебя будет моё предчувствие, что я должна там быть, – тихонько хмыкаю. – Просто… я могу помочь. Возможно, увидеть угрозу заранее. Быть твоими дополнительными глазами и ушами. И ещё… если наши догадки верны… и твоя сестра на самом деле уже другая, такая, как я, то, думаю, что смогу это почувствовать. Ты же хочешь знать о ней наверняка?

Федерик открывает уже оба глаза. Взгляд, обращённый на меня, мрачнеет, затягиваясь пеленой сомнений. Догадываюсь, что о возможной смерти и подмене сестры попаданкой ему слышать и думать тяжело, но прятаться от правды не характере моего мужа.

Я даже улавливаю тот момент, когда он принимает решение.

– Это может быть опасно, – предупреждает всё-таки.

О, в этом я не сомневаюсь. Если король прознает, что его сын встречается с ненавистными Босвари и Сэйнарами, пощады не будет нам обоим, независимо от того, где я буду в это время находиться.

И мы оба прекрасно это понимаем.

– Я приказал Рэймандо уводить вас четверых, тебя, девочек и маму, порталом в Кранаду, если со мной что-то случится, – оглушает меня неожиданным сообщением супруг. – Пока отец будет пытаться захватить Анжерон, думая, что вы тут, у вас будет время скрыться и затаиться в тайном убежище. Дальше… Рэйм знает, что делать.

Слушая его, я поднимаюсь на локте и с болезненным чувством в груди всматриваясь в мужественное и такое суровое в этот момент лицо.

Он просто пытается всё предусмотреть? Или...

Нет. Нет, я не хочу об этом думать. Не хочу представлять. Понимать вероятность это одно… но от одной только мысли, что этого человека не станет, мне становится физически плохо. И пламя, которое, я думала, что контролирую, снова вздымается во мне, охватывая душу, выжигая дотла всё наносное, все сомнения, оставляя лишь настоящие, живые чувства. К нему.

– Ничего с тобой не случится, слышишь! – говорю запальчиво, сжимая кулаки. Всё расплывается перед глазами от подступивших слёз. – Ты всех одолеешь. Ты добьёшься справедливости, займёшь положенное тебе по праву рождения место и станешь для своего народа мудрым правителем. Я… знаю, что так должно быть. И так будет! Я верю в тебя! Когда всё это закончится, рожу тебе столько сыновей, сколько захочешь. И буду стоять рядом, плечом к плечу… если захочешь. Только не смей даже думать, что… что… проиграешь в этой войне. Не смей, слышишь меня! Ты… нужен мне… очень.

Я умолкаю, задыхаясь, пытаясь побороть дикий страх потери. Справиться с пониманием, что не смогу уже без него... что не хочу без него... 

Поднимаю затуманенный взгляд на застывшего в полном ошеломлении мужа. 

И в тот же миг, меня дёргают к себе, впиваясь в рот иступлённым поцелуем. Врываясь и захватывая, наполняя и выпивая досуха. Задохнувшись в собственном пламени, взметнувшемся вокруг нас, я цепляюсь за его плечи. Целую в ответ со всем безумством чувств, что бурлят во мне. Со всем неистовым желанием слиться воедино, обернуться вокруг него оберегом, защитить своей любовью.  

– Не оставляй меня, – шепчу, покрывая лихорадочным поцелуями скуластое лицо, в тот миг, когда муж перекатывает меня на спину и сам опускается сверху. –  Пожалуйста… не оставляй.

– Не оставлю, – шепчет мне в губы, проникая не только в тело, в саму душу. Больно. Сладко. Горько. – Горы сверну, но не оставлю, душа моя.

Мы замираем на миг, тяжело дыша, утопая в глазах друг друга. Без лишних слов, растворяясь в нашей близости. Двое в коконе из ведьмовского огня. Облизнув припухшие губы, я первая тянусь к любимому, обнимая за шею и обхватывая его ногами. Тихо зарычав, Федерик устремляется навстречу, плавным ударом бёдер проникая ещё глубже. И всё сгорает в нашей обоюдной страсти.

Эта ночь что-то необратимо поменяла между нами. Пусть те самые слова так и не были произнесены ни им, ни мной, мы всё равно стали… ближе. Спаяны в огне наших чувств. Я ощущала это в его объятиях, взглядах, в каждом жёстком толчке твёрдой плоти, слышала в бессвязном шёпоте и рычании на ухо. Он не просто брал моё тело и душу, он отдавал всего себя взамен. Заставляя гореть, верить, любить ещё сильнее.

Мы так и уснули после глубокого опустошающего оргазма, разделённого на двоих, соединённые, переплетясь руками и ногами… дыханием. И мне снилось тихое «Я люблю тебя, ведьмочка».