– Я разберусь, малыш. Побудь пока с Анной, – погладив её по щеке, Федерик идёт к отцу и поникшей гувернантке.

А я притягиваю расстроенную малышку к себе. Она на пару секунд замирает настороженно, будто по привычке. А потом, шмыгнув носом, прижимается ко мне всем телом, ища утешения.

– Всё будет хорошо, солнышко, – шепчу, склонившись к русой макушке, успокаивающе гладя тонкие плечи, – Ты же знаешь, что твой отец справедливый и благородный. Он сам решает, что правильно, а не слушает других.

– Это я у тебя хотел спросить, что происходит, Федерик? – недобро прищуривается король. – Почему твоих дочерей обучает дочь предателя и заговорщика барона Гердори?

Во взгляде Элисии, устремлённом на Федерика столько вины, что мне ясно, как день – свою родословную она от него скрывала. И если так, то становится совершенно непонятным, как сейчас поступит мой супруг. Хотя… терзают меня смутные сомнения. Вот не верю я, что он не раскопал всю возможную информацию на эту данну, когда принимал решение, нанимать ли её. Так что вполне может быть осведомлён, кто она такая и чья дочь.

– Ну хотя бы потому, что она отличная гувернантка, полностью устраивающая и меня, и моих дочерей, – без тени удивления сообщает Федерик отцу, тем самым ещё больше утверждая меня в моих догадках.

– Из твоих слов я делаю вывод, что тебе известно, кого ты нанял, – зловеще цедит король. М-да, хоть он и долбанутый на всю голову, но не дурак. 

– Конечно, – кивает муж. – Я не подпускаю к дочерям кого попало. Прежде чем нанять человека, проверяю всю его подноготную, и долго наблюдаю, чтобы убедиться в правильном отношении к своим обязанностям. Данна Элисия не исключение. Я знаю, чья она дочь.

Произнося это, Федерик бросает взгляд на ошеломлённую гувернантку, и та лишь рот беззвучно открывает, то бледнея то краснея.

– Не уволишь, значит? – буравит сына недобрым взглядом его величество.

– Не вижу для этого оснований, – отвечает ему тем же мой муж.

– В последнее время твои решения всё больше заставляют меня сомневаться в твоей преданности, сын.

Ничего себе заявочка. 

– Клянусь силой и жизнью, что всем сердцем предан нашей стране и её народу. Как и должен быть предан каждый представитель рода Арганди, – отрезает Федерик. – Вы ведь эту преданность имеете в виду, ваше величество?

На каком-то глубинном уровне восприятия, там где запрятаны мои ведьмовские силы, я остро чувствую, что не просто так он это сказал. Не просто слова произнёс. Эта клятва настоящая и нерушимая.

И снова поединок взглядов. Отец и сын. Король и его наследник.

Победа остаётся за последним.

– Конечно, – отступает Гельмут Арганди. Не заявит же он во всеуслышание, что требует от сына и будущего короля преданности прежде всего по отношению к самому себе.

А свидетелей у этого разговора уже более чем достаточно. Вон и Рэймандо стоит. И Васко с Алонсо позади нас с Эмелин топчутся. И взволнованная королева к балюстраде с противоположной стороны вышла в сопровождении худощавой женщины в форменном платье.   

Да и внизу в холле дан Кахир за всем наблюдает в компании парочки офицеров замкового гарнизона и королевских гвардейцев.

– Раз мы разобрались с этим вопросом, предлагаю всё-таки спуститься в трапезную и отобедать, – непререкаемо произносит Федерик.

И выглядит он сейчас настолько властным и царственным, что его собственный отец рядом с ним кажется некачественной подделкой коронованной персоны.

Гельмут ничего не говорит. Лишь, скрипнув зубами, окидывает всех тяжёлым взглядом и направляется к лестнице.

А муж оборачивается к нам. И строгий взгляд устремляется на прижимающуюся ко мне дочь. 

– Эмелин, разве я не велел вам с Каталиной сегодня постараться оставаться в комнате? И не убегать от охраны и данны Элисии?

– Велел, папа, но… – виноватым тоном произносит девочка, выбравшись из моих объятий и став рядом.

– Хочешь сказать, что не убежала? – вскидывает он бровь.

– Убежала, но…

– Будь добра, вернись к себе. Я зайду к вам с Каталиной, когда освобожусь. Тогда и выслушаю все твои «но», – и бросив на гувернантку короткий взгляд, коротко приказывает. – Проводите мою дочь, данна Элисия. С вами я тоже поговорю позже.

– Да, ваше высочество, – потерянно шелестит та.

И, бочком пробравшись к Эмелин, берёт девочку за руку, чтобы увести.

– Всё будет хорошо, солнышко, – напоследок обнимаю я падчерицу и целую в макушку. – Я тоже к вам зайду, как только смогу.

Девочка, благодарно кивнув, уходит с Элисией.

– Мама, Анна, позвольте, проводить вас в трапезную, – по очереди смотрит Федерик на нас с королевой.

– Конечно, дорогой, – мягко улыбается её величество, подходя к нам ближе.

Муж подставляет нам обеим свои локти, и ведёт к ступенькам. Все остальные расходятся по своим делам. 

– Мальчик мой, прошу тебя, будь осторожен, – внезапно слышу я тихий шёпот. – Не провоцируй больше отца… он… он очень изменился в последние годы, ты же видишь. Он стал таким жестоким. И может не пощадить… даже тебя.

– Я всё вижу, мам. Но действовать буду так, как считаю правильным, – тон Федерика хоть и мягкий, но абсолютный в своей категоричности.

– Как и всегда, – со смесью гордости и грусти вздыхает обеспокоенная мать.

– Я хочу, чтобы ты осталась здесь, когда он соберётся уезжать, – внезапно заявляет мой супруг.

– Но… но я не смогу. Твой отец не позволит, – от удивления голос королевы даже немного срывается. – Да и зачем это? У тебя тут молодая жена, хозяйка замка… Я же чувствую и вижу, между вами всё наладилось, слава Богине. Ведь так, Анна?

Ну-у-у, можно и так сказать. А желание Федерика собрать всех дорогих людей в одном безопасном и охраняемом месте для меня более чем понятно. С короля ещё станется использовать жену, как рычаг давления на сына. Хотя… он наверняка и так это делал не раз.

– Наладилось, ваше величество, – соглашаюсь. – И я буду рада, если вы останетесь. И девочки тоже, они вас очень любят.

– Я подумаю, – тихо отвечает королева.

И на этом наш маленький разговор приходится свернуть – лестница неумолимо заканчивается и с каждой ступенькой возрастает риск быть услышанными. А королю точно не следует знать, что Федерик пригласил мать остаться в Анжероне. Тогда он точно этого не позволит.

Но до трапезной мы так и не доходим. Миновав холл, и оказавшись в большом гостевом зале, замечаем короля в обществе капитана его гвардии. Гельмут сосредоточенно читает какую-то записку. И по мере чтения его лицо всё больше искажается от ярости.

– Немедленно готовьте экипаж к отбытию. Мы возвращаемся в столицу, – гаркает он стоящему рядом вояке.