— И часто Сил там бывал?

— Не знаю. Он меня туда водил всего раза три-четыре, всегда по ночам. Мы стелили плед, любовались на звезды, и Сил говорил: «Это вид на миллиард долларов. Если б кто знал!» Но это была чистая фигура речи. Ну кто станет платить пятнадцать тысяч за пятачок земли для пикника? И почему это могло быть опасно для Сила?.. — Она покачала головой. — Вы гоняетесь за собственным хвостом.

— Все равно спасибо.

— За что? За то, что несу какой-то бред?

— Это называется «вдохновение», — сказал я. — Видит Бог, оно нам не помешает.

Я поехал на болото и принялся разыскивать потайной вход.

Западная граница заказника представляла собой густые заросли эвкалиптов и ивняка в добрые двадцать футов глубиной, обнесенные четырехфутовыми металлическими столбиками, сделанными в форме деревьев. С третьего захода я, наконец, нашел просвет. Миновав несколько ярдов зарослей, где меня лупили по лицу низко нависающие ветки, я обнаружил второй забор.

Кедровые колья, висячий замок — все, как говорила Альма Рейнольдс. Но в высоту всего фута три, перелезть раз плюнуть. Очутившись на той стороне, я снова двинулся сквозь строй цепких сучьев, отдирая от себя ветку за веткой и стараясь не споткнуться на неровной земле, заваленной палой листвой.

Шел я медленно, поскольку высматривал следы человеческого присутствия.

Ярдов через десять я их нашел. Отпечатки ботинок, по большей части расплывчатые, но один вполне четкий — нога мужского размера, окруженная точками.

Листва шелестела над неподвижной водой. Закачались камыши: голубая цапля, громадная, со змеиной шеей и мертвенным взглядом охотящегося птеродактиля, неуклюже взмыла и, хлопая крыльями, полетела восвояси в сторону океана. К тому времени, как цапля скрылась из виду, она наконец-то выровнялась и летела более или менее изящно.

На несколько секунд воцарилась тишина, потом в кустах кто-то зашуршал.

Я опустился на колени и пригнулся, разглядывая следы. Точки выглядели какими-то необычными, но я не специалист. Я снял след на мобильный, думая, что делать дальше.

Впереди простиралось сплошное море зелени: деревья, достаточно высокие, чтобы закрыть собой небо и отбрасывать на землю черные тени.

Может быть, это место и в самом деле не более чем тайный сад…

Укромное местечко для пикника стоимостью в пятнадцать тысяч?

Не так уж и глупо, как это может показаться. В таких местах, как Лос-Анджелес и Нью-Йорк, ничто так не подогревает вожделение, как угроза отказа. Вот почему изготовители бархатных веревок без работы не останутся. Для чего дураки в костюмах часами караулят на утренних тротуарах, убалтывают вышибал и унижаются, как школьники, ради того, чтобы купить втридорога несколько коктейлей и поплясать под мозголомную музыку?

В таких местах, как Лос-Анджелес, некоторые забивают свои записные книжки — и головы — двумя списками: «места, где я бываю», и «места, которых я избегаю». «Нет, на тот конец болота я не хожу — туда все ходят, это вчерашний день! Но знаешь, детка, есть там одно местечко — оно куда круче…»

Ченс Брендт видел светловолосого мужчину, который вручил Силу Дабоффу конверт с деньгами на благотворительной вечеринке. На тусовке, куда собираются люди, которым небезразлична судьба океана — или которые делают вид, будто она им небезразлична.

Нет никаких причин подозревать мистера «Бондо» в дурных намерениях. Возможно, в конце концов окажется, что эти деньги — мелкая подачка, уплаченная богатеем за романтическую ночь под звездами.

Но тогда почему Дабоффа заманили навстречу смерти? Пырнули ножом и перерезали горло. Еще один труп. На общедоступной стороне болота.

Я стоял, не зная, не таится ли в этом очаровательном уголке угроза.

Скину-ка я эти фотографии следа на компьютер и отправлю их Майло на электронную почту. Мало ли, вдруг пригодятся.

* * *

На следующее утро, в восемь, я услышал в трубке его сонный голос:

— Рид сумел проследить за Валленбург, но этот след оказался тупиком. Мы обедаем завтра в полдень, как обычно. Если тебя вдруг осенит очередное прозрение, я приберегу место для десерта.

— Фотки получил?

— Ботинки, — ответил он. — Вероятно, ботинки Дабоффа, но я отправлю их тому, кто в этом разбирается.

* * *

На этот раз Рид держался наравне с Майло, пережевывая пищу со скоростью комбайна. Карьерный рост, однако.

Когда я сел, он отложил вилку.

— Валленбург живет в охраняемой части Палисейдс, за Мандевиль-Кэньон. Дальше ворот я попасть не сумел. Я подумал, что напал на след, когда она в одиннадцать была еще дома. Но тут к проходной подъехал прокатный «Шевроле», а за ним — микроавтобус «Хертц». Вскоре после этого микроавтобус уехал, и в нем сидели двое мужиков вместо одного. Минут через пятнадцать выехала Валленбург на «Шеви». Хм, думаю, она раздобыла себе другую машину, маскируется! Это становится интересным. Она едет в Мар-Висту, останавливается у дома, который явно ниже ее уровня доходов. Ага, думаю, вот оно, логово злодея! Адвокатша открывает дверь своим ключом, через десять минут выходит и уезжает. И мне, значит, приходится выбирать: постучаться в дом или следовать за ней.

Он оттянул галстук.

— Я выбрал постучаться. Никто не открыл. Я попробовал с черного хода — никого, занавески задернуты. И вот я теперь думаю — возможно, Валленбург заметила меня и обвела вокруг пальца. Возможно, она этот дом просто снимает, а сама поехала в настоящее логово.

— Ты сделал правильный выбор, парень, — сказал Майло.

— Ну, тебе виднее.

— А вы уверены, что Хак там не живет? — спросил я.

— Соседка говорит, там живет семья по фамилии Адамс — приятные, тихие люди. Я показывал фотографию Хака — с волосами и без. Его никто не опознал. — Он начертил на столе квадратик. — Возвращаемся на поле один!

— «Семейка Адамс», — заметил я.

— Ага, ну да. При других обстоятельствах я бы даже счел это смешным.

— А большая семья-то, ты не в курсе?

— Я не спрашивал. А что?

— Если там живут женщина и девочка примерно лет десяти, это может быть Брендин Лоринг, та самая девочка, которую Хак спас младенцем, и ее бабушка, Анита Брейкл. А Хак может по-прежнему гостить у них, что бы там ни говорили соседи. Провести его в дом можно было и в темноте. Если он сидит и не высовывается, кто узнает, что он там?

Майло спросил:

— Для начала, что заставляет тебя предположить, что Анита прячет беглеца у себя?

— Это всего лишь гипотеза, и не особо обоснованная при этом. Однако в определенных кругах Хак весьма популярен.

Я пересказал свою беседу с Ларри Брейклом и Келли Вандер.