Судя по всему, в избушке засели люди Журавля и сам он, напали на него бойцы Мирона, а в спину тем ударил медвежий спецназ» – так получается… Ага, точно, вон, и Медведь командует!»

– Медведя выручать надо, Михайла, и так непонятно, чем они держатся, у Мирона бойцов больше чуть не втрое. Кикиморник муж тертый, своим не дал, не осмотревшись, в бой ввязаться – ждут твоего решения. Медведя чутье не подвело – Мирон на своего боярина засаду устроил. Хорошо, ему умения не хватило, Журавль со своими к веси отошёл и успел укрыться, – подтвердил Мишкины соображения бесшумно материализовавшийся рядом с ним Егор. – Но если бы Медведь не поспел, их бы уже добили.

– Вижу… У нас два десятка выстрелов, на всех хватит. Главное, по «медведичам» не попасть. В лесу с той стороны никого нет?

– Нет. И не было – Мироновых дозорных, похоже, Медведь снес, а своих не выставил – не до того ему. И так вон малыми силами ввязался – считай, на смерть шел. Правда, несколько Мироновых людей ещё до нашего прихода ушло. По дороге с нами не встретились, или мы их не видели – плохо это. Вроде подмогу им тут негде взять, только если сотню охранную приведут, но эти раньше утра не поспеют. Ладно, не до них пока – в случае чего разведчики знать дадут.

«Ну, пронеси, Господи, черт тебя подери!»

– Отря-а-ад! Слушай мою команду!…

Стремительное появление из леса двух десятков вооруженных самострелами лыжников для увлеченных боем оказалось сюрпризом. Для кого-то приятным, а для кого-то – не очень. Самострелы и решили исход боя. Людям Кикиморника и Егорову десятку ничего и не осталось – отроки били почти в упор, подлетев на лыжах к намеченной цели на минимальное расстояние. За луки бойцы Мирона схватиться не успели.

Медведь, раньше других заметивший подмогу, остановил своих бойцов, чтобы те в запале не приняли отроков за новых врагов. Радости на его лице, впрочем, не просматривалось.

– Спасибо, боярич, подсобил, – коротко кивнул он Мишке и обернулся к своим. – Лепень! Мирон где? Найти гниду! – и, не дожидаясь ответа, почти бегом бросился к одному из защитников веси, переступая на ходу через убитых и корчащихся раненых, что обильно лежали на парящем от горячей крови снегу. – Валуй! Где боярин?! Жив?!

– Жив…

Валуй – широкоплечий угрюмый воин, с лицом, густо залитым потом и кровью – то ли своей, то ли чужой – хмуро взглянул на Медведя и чуть отступил, загораживая собой вход в земляку.

– Это кто? – требовательно спросил он, кивнув в сторону Мишкиных отроков, и оглянулся на своих. – Чего встали! Ещё разобраться надо, что тут и кто…

– Валуй, не дури! – Медведь остановился напротив своего собеседника, вероятно, старшего среди защитников веси. – Сам видишь, кто тут враг боярину… Зови его – я перед ним сам оправдаюсь. Велит казнить – казнишь.

– Кого привел, спрашиваю? – Валуй не отступал и смотрел все так же настороженно. Его бойцы сгрудились у него за спиной у входа в землянку и тоже не спешили приветствовать земляков.

– Да чтоб тебя! Думалку включи! Соседи это наши… Мастер… – Медведь на минуту замялся и решительно поправился, – боярин Данила велел их позвать. Не сладил бы я без подмоги – мои другую дорогу держат, хорошо, я за Мироном проследил, а то бы жарились вы сейчас, как куропатки на вертеле… – Он кивнул на ещё дымящийся угол кровли. – Что вас сюда-то понесло, да ещё малыми силами? Едва успел… Там у нас такие дела без вас творятся – едва порты удержали, а ты мне тут… Зови боярина, говорю! Пусть он свое слово скажет!

Валуй осмотрел поле боя, о чем-то задумался и вдруг, махнув рукой, опустил меч и словно поник.

– Ранен боярин… Не уберегли…

– Так какого ж ты мне тут!.. – зло рванулся к нему Медведь.

Мишка оглянулся на стоящего за плечом Антоху:

– Матвей где? Быстро тащи его сюда! Видишь, помощь нужна, – и тоже шагнул вперед, вставая рядом с Медведем. – Сейчас наш лекарь посмотрит. Ещё раненые есть?

– Ты кто тут… – Валуй было снова нахмурился, но за Мишкиным плечом вырос Егор.

– Боярич это наш, – сообщил он. И веско добавил: – сотник Михайла Лисовин.

Валуй, возможно, хотел ещё что-то сказать по этому поводу, но в это время Мотька, волоча за собой свой походный лекарский баул, деловито пролез мимо обступивших место действия бойцов Медведя и требовательно вопросил:

– Где боярин? А то мне там двоих недобитых ещё перевязать надо…

– Это лекарь?! – вытаращился на него Валуй.

– А у тебя другой под рукой имеется? – со злостью поинтересовался Мотька. – Лучше прикажи лучин побольше зажечь, чтоб свет был, да воды согреть.

На мгновение задумался и отдал ещё распоряжение:

– Раненых своих, какие есть, тоже сюда тащите – не на морозе же мне их перевязывать. Погляжу боярина, потом прочими займусь.

И, не обращая больше внимания на обалдело вытаращившихся на него воинов Журавля, Матвей решительно направился к двери землянки.

Впрочем, Валуй оказался мужиком сообразительным. И решал быстро.

– Чего стоите, как сосватанные? – хмуро рыкнул он на своих подчиненных. – Слышали? Света побольше! И воды согреть… Лекарь не лекарь, а другого и правда нет… Где там бабьё попряталось? – Живы они? Хоть какая посуда чистая тут есть?

К Мишкиному удивлению, «бабьё» тут же отыскалось. Две бабы-лесовички и три девки-погодки прятались в соседней землянке. Там же обнаружились и хозяева веси – охотники. То ли отец с сыном, то ли тесть с зятем и двое отроков. Судя по доносившимся звукам из землянки там имелись ещё и дети помладше, но они на улицу не высовывались.

Младший из мужей принялся раздавать распоряжения своим домочадцам, а старший подошел посмотреть на ущерб, причиненный налетчиками. Оценил, осторожно покосился на Валуя с Медведем, вероятно, раздумывая, стоит ли предъявлять им претензии за разорение усадьбы, и благополучно передумал. Убедился, что огонь потушен, а ущерб не слишком велик, вздохнул, отошел к своим и уже оттуда принялся безрадостно оглядывать разгромленный двор и поваленный плетень, снесенный при штурме веси.

Медведь с Валуем, тревожно поглядывая на вход в землянку, где Мотька развернул свой походный госпиталь, о чем-то интенсивно переговаривались. Мишка, получивший короткую передышку, тоже невольно прислушивался к звукам, доносящимся из землянки.

«Ну что, сэр, вы, кажется, дали себе слово убить своего буйного соседа? А теперь сами к нему лекаря притащили, и, не дай бог, он, сука, помрет раньше времени. Вот вам и очередной урок – не зарекайтесь. Впрочем, одно другого не отменяет, но пока что дражайший Сан Саныч нужен живым, раз уж его Мирон не достал… Настену бы сюда или Бурея, или хотя бы Илью…»

Внезапно из землянки послышался какой-то шум, будто рушилось что-то тяжелое, и возмущенный вопль Мотьки, тут же оборванный на полуслове, возможно, оплеухой:

– Куда?!… Уй-й…