После этого Ледвина утратил покой. Он исследовал все, что только мог. Учил латынь и древнегреческий, немецкий и французский языки. Перетряс все архивы, до которых смог добраться. Основал Общество архивов всемирной полиции и стал его почетным президентом. То, что он показал Чарльзу, было плодом его двадцатипятилетних трудов, и единственное, что он пропустил, касалось смерти его отца. Нельзя сказать, что он оставил надежду, но его решимость ослабла, время начало довлеть над ним. Фотография, которую показал ему Гонза, вернула Ледвину к жизни, по крайней мере, так ему почудилось, и он с еще большей одержимостью бросился на раскрытие этой загадки.

Поэтому у Чарльза не было выбора. Ледвина не собирался его упускать. И комиссар был готов арестовать Чарльза и пытать его, пока он не расскажет даже то, чего не знает. Однако Ледвина опасался, что исчезновение столь знаменитого профессора, причастность к чему вряд ли удастся скрыть, может навеки уничтожить его призрачный шанс раскрыть правду. Поэтому комиссару приходилось осторожничать и в то же время пытаться достичь своей цели. Он принялся методично забрасывать самые разные органы, о которых ему только было известно, запросами на задержание американского профессора хотя бы на пару дней. Он несколько часов занимал профессора беседой и притворялся, что его очень интересуют теории о вампирах, надеясь получить официальное разрешение арестовать американца. Он нервничал и очень боялся, что на выходных Чарльз уедет из страны. Но, если это случится, комиссар последует за ним, куда бы тот ни направился. Коллеги из Общества архивов наверняка обрадуются его визиту и не откажутся помочь.

Чарльз размышлял о том, насколько сложной и запутанной стала его жизнь за последние несколько дней. И все началось с проклятого меча, которым был странным образом одержим его дед. Горло сдавливал страх. Он всерьез подумывал о том, чтобы позвонить в госдепартамент и попросить свою подругу из министерства иностранных дел (которой он, благодаря своим удивительным стратегиям, помог трижды одержать победу на выборах и получить пост сенатора) дать ему временный дипломатический статус. И в целом ему хотелось как можно скорее выбраться из Европы.

Опрокинув в себя остатки того, что плескалось у него в бокале, потушив недокуренную сигару, он направился обратно к двум конференц-залам. Но людей в холле стало даже больше, чем раньше, поэтому пересечь его оказалось еще труднее. Когда он вышел в коридор, ведущий к конференц-залам, мимо него промчался мужчина в капюшоне, случайно толкнув его в плечо. Чарльз повернул голову, чтобы посмотреть на него, но тот скрылся за углом и затерялся в толпе. Дверь зала «Турандот», того, что поменьше, была приоткрыта. Бросившись к ней, Чарльз вошел в комнату. На столе лежал продолговатый чехол, похожий на покрывало, завязанное тремя узлами, — в вестернах ковбои заворачивают таким образом ружья, прежде чем прикрепить их к седлу.

Волосы на тыльной стороне ладони Чарльза встали дыбом от восторга, когда он положил руку на лежавший на столе предмет. Проведя пальцами по всей длине чехла, он почувствовал внутри что-то твердое. Он отвернул уголок ткани и ощупал внешний край предмета. Тот расширялся и утолщался книзу. Чарльзу доводилось держать в руках немало мечей, и сомнений не оставалось: на столе лежал меч. Он сгорал от нетерпения и желания развернуть его прямо здесь, но подумал, что в комнату в любой момент может кто-то войти, поэтому, подхватив чехол, он направился к лифту. Возле него толпились люди, и, распираемый эмоциями, он решил не ждать и пошел к лестнице.

Номер Кристы располагался этажом ниже его собственного, прямо в начале коридора. Чарльз подумал, что стоит удивить ее и открыть чехол вместе с ней. Он постучал. Спустя несколько секунд кто-то произнес: «Уже иду», затем Криста приоткрыла дверь. Она была в халате, с мокрыми волосами. В руках она держала кошелек. Увидев Чарльза, она впустила его.

— Ждете кого-то?

— Да. Похоже, фен не работает, я попросила администратора прислать мне другой. Собиралась дать мальчику на чай. — Тут Криста заметила, что Чарльз весь вспотел. Хотела спросить, что случилось, но увидела чехол у него в руках. — Только не говорите мне… — начала она.

Чарльз кивнул. Глаза у него сверкали. Опустив чехол на кровать, он потянул за веревки, но был так взволнован, что не мог с ними справиться. Криста положила руку ему на плечо, этим деликатным жестом предлагая помощь. Халат распахнулся ровно настолько, чтобы Чарльз увидел верхнюю часть ее бедер. Криста наклонилась и принялась умелыми движениями развязывать узлы. Отбросив веревки, она убрала скрывавшее предмет покрывало, и на свет показался великолепный меч в роскошных ножнах из алого бархата. Чарльз с восторгом смотрел на оружие; он провел рукой по ножнам, дотронулся до медальона с золотыми арабесками, бирюзой, изумрудами и рубинами. Чарльз узнал меч по фотографиям, которые видел в Принстоне. Он был в точности таким, как описывал дед. Профессор медленно извлек меч из ножен, коснулся покрытой царапинами холодной стали. Он сразу распознал тип меча: в Персии он известен как скимитар, в Турции — как килидж и тальвар; такие изогнутые мечи были очень популярны в империи Великих Моголов, в Османской империи и на всем Ближнем Востоке. Несомненно, он был выкован из дамасской стали, что Чарльз определил благодаря узору на клинке, неизбежно возникавшему после завершения работы и полировки. Чарльз отлично знал, что уникальная структура микрочастиц и примесей делает такие мечи невероятно прочными. Поэтому неудивительно, что меч, на который они смотрели в тот миг, сохранил свою безупречную форму даже спустя семь сотен лет.

— Это меч Влада Колосажателя, — с восторгом глядя на роскошный эфес, произнесла Криста.

— Думаю, да. Должно быть, именно тот, который дал ему султан, отправляя домой, чтобы он занял румынский трон в первый раз.

Теперь Чарльз полностью извлек меч из ножен и встал в боевую позицию. Заметив нечто странное возле самого кончика, он перевернул оружие, чтобы изучить его внимательнее. Примерно на расстоянии трети его длины, прямо перед крутым изгибом, обнаружился встроенный круглый механизм, состоявший из трех концентрических кругов. Каждый из этих кругов состоял из трех петель с разными орнаментами и пустым пространством между ними. Чарльз надавил на одну из петель, которая, однако, не поддалась. Он попытался надавить на другие, но сдвинулась только одна из них. Чарльз решил, что либо так и было задумано, либо механизм вышел из строя. Впрочем, на мече не было ни следа ржавчины.

— Эта роза, состоящая из трех концентрических кругов, явно изготовлена из другого материала. Думаю, ее добавили позднее. Странно, но я узнаю этот тип меча.

— Что ж, вам рассказывал о нем дед.

— Нет, я имею в виду, что этот меч является точной копией меча из коллекции Густава Адольфа, который тот получил в подарок от Бетлена Габора, князя Трансильвании и короля Венгрии. Это случилось примерно в 1620 году, то есть спустя двести лет после Колосажателя. Набор Густава Адольфа включал, то есть включает меч, булаву и кинжал. Но я практически уверен, что это не тот же самый меч, потому что его клинок был украшен золотом по всей длине нережущей кромки.