– Меритократия? – спросил Цвигун.

– А что в этом плохого? – ответил Машеров. – Губернский мне рассказал об одной американской фантастической книге, по ней ещё фильм сняли «Звёздный десант», кажется, называется. Там быть гражданами и занимать какие-то должности в стране могли только те, кто отслужил в армии или сделал ещё что-то полезное для страны. И это правильно.

– А неплохая идея, товарищи, – почесал затылок Судоплатов, – при такой системе всяким Горбачёвым, Ельциным и прочей швали станет крайне трудно подниматься наверх.

– Да, мне тоже нравится, – заметил Романов. – Правда, что делать с нетрудоспособными, теми же инвалидами…

– Для них тоже можно что-то придумать, даже многие инвалиды в состоянии принести пользу государству.

– Хорошо, тогда отдельно продумайте вопрос. Есть у кого-то возражения? Значит, принято. Пётр Миронович, подготовьте в Совмине ваши предложения в виде законопроектов для Верховного Совета и съезда. Предлагаю работать вместе с Фёдором Давыдовичем, Яковом Петровичем и Владимиром Васильевичем, так как ваши направления работы пересекаются.

– У меня есть ещё предложение, – сказал Машеров. – На эти мысли меня навели разговоры с Губернским. Он рассказал, что в его будущем существовала радикальная прокоммунистическая и патриотическая организация под руководством некоего Юрия Мухина, журналиста и историка. Эта организация предлагала систему народной оценки властей. На выборах граждане должны отметить одно из трёх предложений: «Наградить», «Наказать», «Без последствий». В первом случае данное должностное лицо или орган власти получают награду, во втором – срок, в третьем – остаются с тем, что есть. Сажать – это, конечно, радикально, но отстранять от государственных должностей на пару избирательных сроков будет полезно, чтобы не появлялись всякие «всенародные», которые, усевшись во властное кресло, плюют на народ и страну. А ещё, – Губернский в этой связи упомянул античные Афины, где был «суд черепков» или остракизм, – граждане ежегодно собирались и писали на черепках имена самых ненавистных политиков и чиновников. И тот, против кого было больше всего черепков, отправлялся в изгнание. Ну, у нас ненавистных чиновников в изгнание отправлять незачем, а вот изгонять с должности с запретом на чиновничью профессию будет очень полезно, чтобы не было как в будущем, когда всякие чубайсы, ненавистные всей стране, много лет сидели наверху и никак их убрать было нельзя.

– Остроумное предложение, – усмехнулся Романов, – хотя одно из будущего, а другое из глубокого прошлого. Но выглядит разумно. Зарвавшихся и зажравшихся людей при власти надо окорачивать и приводить в чувство.

– В дополнение ко всему этому, – продолжил Машеров, – нужно создать независимый контроль, причём треть состава должна избираться Верховным Советом, треть – съездом партии и треть – отбираться по жребию из кандидатов, выдвинутых коллективами. И последнее. Для усиления контроля снизу над выбранными властями надо изменить порядок выдвижения кандидатур. Сейчас это делает в избирательном округе сумма никак не связанных между собой граждан, которые никак не могут контролировать своего избранника. Если кандидатов будут выдвигать, так сказать, «группы по интересам», коллективы предприятий, научных и прочих учреждений, общественные объединения, то они смогут их проконтролировать и после избрания, а в случае чего и организовать отзыв. Между прочим, есть в Африке такая интересная страна – Ботсвана. Вполне благополучная, замечу. Там довольно интересная система выборов. Везде ведь как? При избрании исполнительной власти либо аморфная сумма граждан выбирает разрекламированного кандидата, либо это делают выборщики – депутаты и прочие. А в Ботсване каждый кандидат на выборах в парламент должен объявить, кого из кандидатов в президенты он поддерживает. Затем происходят выборы, смотрят, чьих сторонников избралось больше всего, и этот кандидат становится президентом. При этом депутаты его не избирают, но и граждане не избирают его напрямую, всё зависит от того, насколько народ поддержал его сторонников. А это уже не одну рекламную морду в ящике выставить, засрав, простите за выражение, товарищи, всем мозги пропагандой, вроде выборов Ельцина в 1993-м и 1996-м, тут сотни людей должны народу понравиться. На это никакой пропаганды не хватит!

– Интересная система, не знал, – откликнулся Романов. – Вы, Пётр Миронович, эти соображения тоже проработайте с Кириллом Трофимовичем, если никто из присутствующих не против. Это поможет нам решить одну из двух главных проблем страны – с дураками. Точнее, дураками у власти.

– Тогда, если позволите, я выскажусь и о второй нашей главной беде, – сказал Машеров, – о дорогах. Ежегодно огромные средства просто зарываются в землю на ремонте дорог. И всё равно каждый следующий год то же самое – трещины, провалы, всё ползёт. По словам Губернского, в том будущем после установления капитализма на ремонте дорог шло просто фантастическое воровство. И Губернский упомянул, что как-то читал статью на эту тему. Помнил он её плохо, не его профиль. Запомнил оттого, что наши дороги там сравнивались с дорогами в Средиземноморье, сработанными ещё рабами Рима, которые и сейчас служат людям. Оказывается, дело в мягком и сухом климате, из-за которого почва под дорогами не раскисает. А у нас климат сырой и морозный, почва пропитана водой, которая зимой превращается в лёд и рвёт дороги. Так вот, в той статье было написано об одном учёном из автодорожного института в Москве. Фамилию его Губернский не смог вспомнить. Какая-то еврейская – то ли Гольдштейн, то ли Гольденберг… Что-то немецкообразное. И этот учёный создал машину, которая «отжимала» грунт, выжимая всю воду, потом утрамбовывала его обратно и сверху укладывала дорожное полотно. Такая дорога могла обходиться без ремонта полвека! А если под «выжатый» грунт класть специальную полимерную плёнку и покрытие делать особое, из смеси асфальта, перемолотых в гранулы старых покрышек и каких-то синтетических смол, так и больше ста лет! На испытаниях изобретение отлично себя показало, но это уже было начало девяностых, и оно грозило лишить дорожную мафию огромных доходов, так что машина никому была не нужна, а учёному бандиты предложили убираться, пока цел. Он и убрался в Израиль. Но сейчас он в стране и его можно найти. Вряд ли в том институте много учёных с подобными фамилиями. Если он уже работает над этой темой, ему надо помочь, а если ещё нет – подсказать. Думаю, Семён Кузьмич мог бы его отыскать.

– Сделаем, – кивнул Цвигун, – если он сейчас занимается дорожно-строительными темами, то найдём.

– Будем надеяться, – сказал Машеров. – Однако по дорогам что-то должно ездить, товарищи. Губернский передал мне недавно свои соображения на этот счёт с собственноручными рисунками машин из будущего. Иномарок, как вы догадываетесь. Почему-то так сложилось, что грузовики, тягачи и другой тяжёлый транспорт мы делать умеем, а как коснётся легковушек или автобусов, получаются или уродёры, как выражается Губернский, или, по его же словам, «вёдра гаек», или что-то устаревшее лет на двадцать по сравнению с остальным миром.

– Ну, это вы уже перегибаете, Пётр Миронович, – не согласился Романов, – сами же говорили о рисунках Губернского. И вполне симпатичные машинки по ним на ГАЗе и ВАЗе сделали. Даже Запад в шоке.