В столовой оказалось людно. Но, как и ожидалось, на меня не обратили внимания. Немного подумав, я решила никуда не носить еду и присела с подносом за ближайший столик. В конце концов, вряд ли кто-то попытается убить меня посреди Управления ИСА в обеденный перерыв.

– Ого, какие люди! – вдруг обрушился на меня смутно знакомый голос. Я, едва не поперхнувшись от неожиданности, вскинулась и обнаружила над собой молодого Разрушителя. Кажется, именно он был в том переулке, где на меня первый раз покушались. Вооруженный подносом с тарелками, он разглядывал меня с любопытством и веселой улыбкой.

– Добрый день, – неуверенно улыбнулась я в ответ, пытаясь вспомнить, как его зовут. Тщетно, не в том я тогда была состоянии, чтобы запоминать подобные детали.

Разрушитель же принял мой ответ за согласие продолжить общение и плюхнулся напротив, с живым любопытством меня разглядывая. Странный он какой-то. Неужели бывают и такие Разрушители? Будь он Иллюзионистом или обыкновенным человеком, я бы не сомневалась, что это маска, попытка спрятаться и обмануть себя и окружающих. А так…

– А ты здесь какими судьбами-то, да еще в одиночестве? Дагор мне, видишь ли, внушение сделал, чтобы не смел девочку по допросам таскать, а сам! – весело хмыкнув, покачал головой мужчина.

– Ренар, ты – трепло, – припечатал его еще один знакомый голос, и на стул рядом со мной опустился Халим. – Добрый день, Лейла. Знакомься, это – Хайят, она тоже у нас работает, помощником следователя, – представил он девушку, занявшую четвертый и последний стул. Та вежливо кивнула, рассматривая меня очень пристально.

Девушка мне почему-то не понравилась с первого взгляда. Не то чтобы я посчитала ее потенциальной злодейкой или заподозрила в каких-то пакостях. Просто сразу, по одному взгляду поняла: мы не найдем общего языка. Она смотрела на меня с высокомерием и чувством превосходства, даже с презрением. И это было довольно странно, мы же виделись первый раз в жизни.

Похоже, Хайят относилась к числу женщин, воспринимающих всех представительниц своего пола как соперниц, заочно презирая тех, кто им уступает, и ненавидя тех, кто превосходит. На мгновение я даже пожалела, что поленилась накинуть иллюзию на свой облик. Но сожаление быстро прошло, сменившись легким грустным сочувствием, какое я всегда испытывала к подобным глубоко несчастным, на мой взгляд, людям. И удивлением – уж очень странную для своего характера эта женщина выбрала профессию.

– Тебя-то мне и надо! – радостно вцепился в моего соседа Разрушитель. – Халим, значит, ты и ответишь! Твой старший товарищ Лейлу на допрос пригласил? Так его вроде бы нет, я видел, как он уезжал.

– Я знаю, кто это, – подала голос девушка, снисходительно улыбаясь. – Это та самая ценная свидетельница, которую Дагор прячет в своем кабинете.

– Тогда, должно быть, очень ценная свидетельница, – расхохотался Ренар. – На руках носит, в кабинете прячет… Я прямо не узнаю старину Дагора!

– Ну, порой его ответственность действительно превосходит разумные пределы, вот он и нянчится со всякими странными личностями, – презрительно передернула плечами Хайят.

– Я вам не мешаю? – резко оборвала я разговор, добавив в голос льда и надменно вскинув бровь.

Хотелось просто встать и молча уйти. Но я еще в приюте привыкла, что таких людей надо ставить на место сразу, при первых же попытках задеть, и никогда не оставлять поле боя за противником. Халим, пытавшийся торопливо что-то прожевать и, кажется, собиравшийся за меня заступиться, замер от неожиданности и весьма озадаченно посмотрел на меня.

– Простите? – удивленно уставилась на меня Хайят, как будто только что заметила мое существование, а не косилась то и дело все время короткой беседы.

– Раз вы решили извиниться сразу, на первый раз прощаю, – я царственно кивнула. Маска надменной холодности, высокомерного презрения и легкой брезгливой жалости далась без усилий и надлома. Она отшлифовалась почти до идеала еще в первые годы учебы в Доме Иллюзий, иначе там было не выжить. – Но на будущее – учтите. Во-первых, обсуждать людей за глаза – недостойно, и мне странно, что приходится вам это объяснять. Во-вторых, дела господина подполковника касаются только его самого и тех, кого он посчитает нужным в них посвятить. Если эти вопросы не лежат в сфере вашей компетенции, распускать слухи и строить предположения попросту глупо. А рассчитывать на то, что я или господин подпоручик что-то расскажут за спиной Зирц-ай-Реттера – глупо вдвойне. Приятного аппетита, – с легкой вежливой улыбкой добавила я в качестве жирной точки. И невозмутимо вернулась к еде под взглядами соседей по столу.

Надо было забрать еду с собой в кабинет Дагора, а то после этой некрасивой сцены незаметно выветрилось все благодушие и довольство жизнью.

Кажется, решительной уверенной отповеди от меня из всех троих не ожидал никто. Странные люди, а еще следователи! Они никогда не общались с Иллюзионистами? Неужели эта девушка действительно надеялась спровоцировать меня на эмоциональную вспышку, на скандал или даже на слезы? По ее лицу было похоже, что именно на это она и рассчитывала.

А еще я, кажется, ошиблась в Хайят. Тех хищниц, к которым я привыкла, было сложно сбить с настроя одной только надменной тирадой. А молодая помощница следователя тут же примолкла и даже как будто смутилась, чем выдала полное отсутствие опыта подобных словесных баталий. Получается, она не на всех встречных женщин так реагирует, а только я вызвала агрессию? Знать бы еще, чем я ей не угодила.

В итоге обед прошел в молчании. Весьма тягостном, надо признаться: аппетит испортился у всех, даже у Разрушителя. Но я не позволила себе поддаться слабости и с невозмутимым видом закончила трапезу.

– Лейла, можно я тебя провожу? – вдруг подскочил на месте Халим, когда я поднималась из-за стола.

– Да, конечно, – я улыбнулась молодому человеку уже вполне по-человечески, из-под маски. – Хорошего дня, – прохладно пожелала двум другим сотрапезникам.

Столовую мы покидали вдвоем и в тишине.

– Ух, ну ты их и построила, – не выдержал парень сразу на пороге. – Не ожидал в тебе такого таланта!

– Я же Иллюзионистка, – я слегка пожала плечами. – У нас много разных масок. Я, может, только притворяюсь доброй и мягкой, а ну как обманываю? – иронично уточнила, искоса глянув на молодого человека.

Дом Иллюзий, а особенно – Школа Иллюзий, довольно неприятное место. Не знаю, как обстоит с этим дело в других Домах. Мне кажется, лучше. А там было всего два варианта – либо ты научишься вести себя так, чтобы с тобой не рисковали связываться, либо будешь терпеть насмешки и тычки. Особенно это касалось представительниц «прекрасного пола». Женский коллектив – это вообще зачастую банка со скорпионами, а уж когда все они – Иллюзионистки… Я бы, наверное, совсем рехнулась в этом обществе, но меня отлично подготовил к нему приют. Поэтому «коллеги» даже не пытались сделать вид, что я им симпатична, но задирать меня не рисковали. Меня считали холодной, безжалостной и очень мстительной дрянью, да я для них такой и была. И маска эта не сожрала меня только благодаря кровникам.