«Если дойти до самого дна, то наш вид вовсе не Человек разумный. Наша основа − безумие. И Дарвин, друзья мои, из вежливости не сказал следующее: мы стали властителями Земли не потому, что были самыми умными, и даже не потому, что были самыми злобными. Нет, причина в том, что в джунглях мы были самыми безумными, самыми кровожадными сукиными детьми»[2]

− Кровожадными сукиными детьми, − прошептала Татья.

Кирилл выбегает из темноты, ее выстрел, отдача, развороченная выстрелом грудь, мертвые глаза, кровь, уходящая в землю.

«Только не надо делать вид, что не понимаешь, о чем я. Девушка, за которой тянется дорога из трупов», − отчетливо произнес рядом голос Егора.

Татья обернулась так резко, что закружилась голова. За спиной никого не было. Она закрыла глаза, потерла лоб, прогоняя наваждение, но слова Бестужева засели в памяти оскоминой.

Девушка, за которой тянется дорога из трупов… До сих пор полиции неизвестно местонахождении опасных преступников… Кровожадные сукины дети… Дорога из трупов… Опасные преступники… Литвинцева…

− Что ты делаешь? – перекрыл все испуганный голос Игоря.

Татья открыла глаза, глянула вниз и с ужасом обнаружила, что стоит на поручне, держась одной рукой за стену. Внизу воронкой закручивалась бездна огней. У нее перехватило дыхание.

− Дай мне свободную руку, − сказал за спиной Крюк. Осторожно, словно боялся вспугнуть ее.

− Я совсем запуталась, Игорь! − всхлипнула она. – Перестала понимать, кто я.

− Дай мне руку, и я помогу все распутать, − ласково произнес он.

Чуть повернув голову, Татья краем глаза увидела его протянутую ладонь.

− Я не хотела его убивать! Все вокруг говорят, что я убийца, что я опасна…

Она заплакала.

− Они ничего о тебе не знают, − сказал он, придвинулся к ней на пару шагов, и Татья почувствовала на своей руке его руку. Она была горячей и мокрой от пота. – Давай, обними меня за плечи. Ну же.

Она кивнула, наклонилась, но нога соскользнула с поручня, и Татья всем телом упала на Крюка. Он стал целовать ее мокрое от слез лицо, шепча: «Моя глупая девочка».

[1] Вячеслав Бутусов «Крылья»

[2] Цитата из романа Стивена Кинга «Мобильник»

Город-муравейник Верхняя Эллада, планета Марс

Сегодня Лео проснулся с мыслью, что его жизнь медленно превращается в ад. Всю дорогу в Верхнюю Элладу он бездумно пялился в окно, не замечая суеты и шума в вагоне. На голограмме мелькали цифровые горы, реки и поля, но перед глазами у Бестужева стояла Ира. Ее заливистый смех жил в памяти и превращался в боль.

Ночью Лео глаз не сомкнул. Он внимательно изучил переданные Егором проекции, сопоставил их со снимком из сообщения Иры, затем сравнил с табличкой, найденной его группой в Лабиринте Ночи. Сомнений нет — это один артефакт. Расколотый надвое, но все же единый.

Как находка Иры попала на Землю?

А главное – откуда табличка взялась у Егора?

В то, что это улика из дела, Лео не верил. Фантазия рисовала самые жуткие и невероятные предположения, дичайшее из них – Иру убил Егор и забрал артефакт. Пошел на преступление из мести, ведь так и не смог простить, что она предпочла другого.

Подобные мысли пугали и смешили одновременно. Лео понимал, что поддается слабости. Когда слабый человек видит вокруг себя тьму, то верит, что в ней прячутся чудовища. Сильный же знает, что тьма – это просто тьма. Поразмыслив логически, Лео признал, что Егор этого не делал. Во-первых, он бы не выдал себя, не стал бы показывать табличку. Брат всегда был умен и расчетлив, находил выход из таких лабиринтов, что голова кругом. Во-вторых, его скорбь и злость не выглядели поддельными, а даром лицедейства он никогда не обладал. О помутнении рассудка речи тоже быть не могло – ищеек тщательно проверяют и при малейшем отклонении списывают на гражданку.

Кто-то потряс Лео за плечо, оторвав от вязких размышлений.

— Простите, с вами все в порядке? — допытывался сидящий рядом мужчина. – Вы как-то побледнели. Может вызвать врача?

Лео грубо убрал его руку.

— Я в норме, – огрызнулся он и снова отвернулся к окну. Дернул же черт взять место в общем вагоне, а не в привычном персональном люксе. В такие моменты Лео превращался в жуткого мизантропа и вспоминал, почему жаждал добиться высокого положения.

Так он и сидел, глядя в окно поезда, пока приятный женский голос не объявил конечную. После трудной ночи Лео чувствовал себя так паршиво, что поленился идти на парковку за своим авто и взял такси. Серебристая «тесла» быстро домчала к площади с фонтаном и розовыми кустами, что красовались перед входом в «Центр ГЭК». Бестужев провел запястьем по сканеру, списав оплату, и вышел. Здание величественно возвышалось над жителями Эллады, сквозь купол проникал красноватый свет далекого солнца, окрашивая багрянцем фасад и крышу со створками моллюска. Лео вдруг показалось, что створки раковины – это хищная челюсть, перемазанная кровью, а вход со стеклянными дверями — ловушка. И он безотчетно идет прямо в лапы хищнику.

С этой мыслью он вошел в лабораторию, где уже кипела работа. Переступив порог, он чуть было не налетел на Сержа Нечаева.

— Опаздываешь, — заметил Серж и сунул Лео планшет с данными по «Прометею». — Пришли результаты с пробами на материке. Не зафиксировано никаких отклонений. Тау Кита f по-прежнему идеальный претендент для нашего нового дома.

— В прошлый раз были заметны отклонения в пробах почвы в квадранте одиннадцать-восемь-ноль к северу от второго маяка. Думаю, надо начать раскопки в этой местности.

Серж развел руками:

-- Уже.

Лео недоуменно заломил бровь:

– Что значит «уже»? Я не давал распоряжений.

– Тина распорядилась, у нее чуйка на такие вещи.

Ее имя Серж нарочито выделил и многозначительно кивнул, из чего Лео пришел к выводу, что сплетни об их отношениях уже вовсю гуляют по кабинетам «Центра».

Поняв, что обсуждать Тину Бестужев не намеревается, Нечаев продолжил:

– Экзоходы начали копать сегодня ночью в месте, где спектр-анализ выявил аномалию.

– Что-то нашли? – спросил Лео, бегло просматривая показатели и на ходу надевая белый лабораторный халат.

Серж пожал покатыми плечами. На удивление выглядел он довольно хилым, как для марсианина, и Лео всерьез беспокоился, нет ли у Нечаева проблем со здоровьем? В конце концов, кости могут и не выдержать, а вернуться на Землю для восстановления – это значит потерять время. Нечаев ничего терять не любил. Как и Лео. Пожалуй, они во многом похожи и могли бы стать приятелями. Друзей у Лео никогда не было, только знакомые, коллеги, партнеры и полезные люди, а порой хотелось общаться с кем-нибудь просто так, не ища выгоды.