Поезд быстро домчал в жилой сектор Нижней Эллады. Сейчас Лео жалел, что одет в дорогущий деловой костюм цвета грифеля, с дорогущим галстуком и золотым значком «Центра» на лацкане пиджака. В таком виде не стоит расхаживать по тоннелям и искать то, что он собирался найти. Он решительно направился домой. Нужно переодеться во что-то удобное и простое, чтобы не привлекать внимания.

Войдя домой, Лео заперся на все замки, снял пиджак, швырнул его на кресло, и ослабил галстук. Немного постоял, решая: включать переданное Егором сообщение или нет, затем врубил музыку погромче, а сам пошел в уборную. Место надежное, как выяснилось.

Усевшись на край ванной, Лео включил коммуникатор, и распаковал сообщение. Выскользнула голограмма. Завидев изображение, Бестужев чуть не рухнул на пол. Перед ним стоял цифровой Куперман Давид Илларионович.

Быть того не может! Сам Куперман!

Профессор выглядел почти так же, каким Лео видел его на голограммах в институте: седой, с мудрым и холодным взглядом человека, который знает тайну вселенной, но не готов ей делиться. Сейчас Лео испытывал необъяснимый восторг, глядя на своего кумира. Коснувшись указательным пальцем голограммы, он активировал запись. Куперман ожил, почтительно кивнул и начал свою речь:

«Я давно присматриваюсь к вам, доктор Бестужев. Не скажу, что ваши исследования впечатляют… но потенциал определенно есть. При должном старании вы можете сделать поистине удивительные открытия. Артефакт, который находится в вашей лаборатории, крайне важен, есть все основания полагать, что в нем содержится ответ на вопрос, почему вымерли марсиане. Не удивляйтесь. Мне известно, что в Лабиринте Ночи нет никакого города, что это очередная ложь, которую так любят в «Центре».

− Еще бы, Марина ведь работала на вашу шайку, − хмыкнул Лео. − Она все растрепала, и про находку и про маневр Джона с выдуманным городом.

По голограмме прошла рябь, затем изображение снова сделалось чистым.

«Доктор Бестужев, наверняка вы отметили сходство марсианина с известным библейским персонажем…Это ведь натолкнуло на определенную мысль, не так ли? Вы верите в то, что видите?»

Нет. Лео не верил. Он знал: что-то не так. С того самого момента, как Тихонов очистил кости Древнего от красной пыли, он подозревал неладное.

«Марина Куркова погибла не зря, − продолжал профессор. − Она добыла для «Анти-гена» фрагмент позвонка с марсианской ДНК и я смог закончить исследования. Сравнив десятки останков марсиан, я пришел к выводу, что они выглядели от природы иначе, а то, что мы видим – результат модификаций. Не исключаю контакта Древних с человечеством и попытку наших предков объяснить вмешательство наличием божественных сил. Дьявольский облик шокировал, но ведь были и другие: прекрасные и светлые, с крыльями ангелов и разумом высших существ. Но это пока даже не гипотеза, так, мысли вслух, которыми мне захотелось с вами поделиться».

Лео скептически заломил бровь. Что ж, теперь ясно, откуда Марина нахваталась этого бреда про Дьявола и религию, прям словами Купермана говорила. Интересно, Тихонов тоже замешан? И откуда Куперман знает про облик других марсиан?

«Откуда я знаю, как они выглядели? – спросили с голограммы, будто прочитав мысли. − О, я изучал их кости десятки лет! Думаете, вы нашли первого уцелевшего Древнего? Нет. Он не первый, но останков действительно по всему Марсу почти нет, кости будто испарились, каждый фрагмент – ценная редкость. Как это возможно, спросите вы? Отвечаю: информация тщательно скрывалась от общественности и научного мира. Да вы сами имели возможность убедиться, вы, Бестужев, − один из первых лжецов «Центра ГЭК». С легкостью скрыли результаты работ в Лабиринте Ночи, и так же будете молчать о «Прометее»…».

Костяшки пальцев заныли – так сильно Лео сжал кулаки. Да что о себе возомнил этот старик?! Можно подумать у него был выбор?! Что приказано, то и делал. Все на благо… И тут мысль оборвалась. О каком благе речь? Для чего он это сделал? Ради амбиций «Центра», ради собственного эго?

«Уверен, вы хорошо знакомы с историей колонизации Марса. Я был одним из первых исследователей. В пятидесятых годах мы находили на раскопках десятки артефактов, подобных вашему, и долгое время не могли прочесть техноглифы, пока лингвист Екатерина Фомина не нашла способ их расшифровать. Как думаете, что это значило для человечества? Правильно, прорыв. Технология терраформирования, двигатель Маслова, переходы через червоточины и безошибочные звездные карты регионов, удаленных от Солнечной системы. Модификации, в конце концов. Все это досталось от марсиан.

Древние оставили нам поистине великий дар. Прорыв произошел благодаря их знаниям, это они открыли нам путь к звездам и возможному бессмертию. А мы ничего не добились. Все ложь. Конструкт. Мы присвоили чужое, и в «Центре» это прекрасно знают. Но тогда мы были молоды… Молоды и беспринципны, мы жаждали открытий. Я, Иосиф Лагунов, Вова Маслов и Гарик Иприкян. Мы были жадными до славы и знаний учеными, и мы нашли способ удержать тайны в своих руках. Так появился «Центр ГЭК».

Я уверен, что это было ошибкой. Вмешательство в природу человека, генетические модификации и полет на Марс – сплошная ошибка. Такая же уверенность живет в умах «Центра», но они слишком ослеплены своим могуществом, чтобы это признать.

Я хочу их остановить. Решайте, доктор Бестужев, на чьей вы стороне. Хотите и дальше лгать, чтобы в один прекрасный момент получить нож в спину, как получил его я? Или же готовы бороться за правду?

Решайте».

Голограмма погасла. Лео тут же удалил сообщение, стер все упоминания и маршрут. Как относиться к услышанному − он пока не знал, но понимал: это вербовка чистой воды. Предложение Купермана прозвучало весьма недвусмысленно, как и обвинения во лжи и подтасовке фактов. Тем не менее, Лео все еще злился. Куперман уверен, что он не способен на великие открытия? Что ж, старик даже не представляет, как ошибается. Мир еще узнает, кто такой Леонардо Бестужев.

***

Следующее утро выдалось нервным, не заладилось с самого начала. Всю ночь Лео готовился осуществить задуманное, но Джон Митчелл попутал все карты и выдернул его из лаборатории. Лео побывал на двух совещаниях, и отправился на гидропонную станцию, чтобы помочь разобраться с неполадками: что-то случилось с почвой на терраформированном экспериментальном участке. Он делал свое дело, отвечал на вопросы, брал пробы, и буквально засыпал на ходу. Полночи он провел на улицах Нижней Эллады, где с большим трудом нашел людей, готовых выполнить заказ и не растрепать о встрече службе безопасности «Центра».

План Лео был прост: нельзя украсть артефакт? Значит надо его подменить. Он нашел нужное оборудование и дал человеку с острыми, как у эльфа, ушами макет таблички. Наблюдал, как тот делает заготовки, а потом еще два часа следил за этапами работы 3D-принтера. Можно было напечатать и быстрее, но Лео не нужна подделка, он жаждал получить идеальную копию. Держа пластину в руках – свежеотпечатанную, еще горячую, − он понял, что и сам не отличит ее от оригинала, пока не просветит сканером.