и не погасить очаг возмущений. И это ощущалось важным. Для меня. Потому что вызывало беспокойство. Потому что одно крушение потянуло бы за собой другое, и так далее, падающими костяшками домино.

Правда, как выяснилось, однократное наведение порядка в чужом мире может оказаться недостаточным. Но это, наверное, потому что у меня слишком мало опыта в этом деле. Вот когда научусь получше…

Да о чем я вообще думаю?!

Какой порядок? Какой опыт? Пора поздравлять себя с приобретением мании величия?

Час от часу не легче.

Нет, если бы я мог хоть чуточку догадываться, что меня ждет, я бы никогда… Хотя, Дарли же сказала: то, что происходит, должно произойти. Ещё тогда, в день нашего знакомства. Все предопределено. Все задано, утверждено и расписано.

Обидно, но эта нелепость, похоже, генетическая. Врожденная. Какая-то странная хворь, до поры дремавшая где-то очень глубоко, а потом вдруг решившая: пора, хватит ждать. Со мной ведь и раньше случалось нечто похожее, только в лайтовом исполнении. Взять хотя бы моменты пробуждения. Я всегда относил рассеянность ощущений на счет того, что не успел полностью проснуться. А на деле это были именно пресловутые первые звонки. Впрочем, теперь уже нет смысла переживать: колокольня отзвонила набат и благополучно рухнула.

А ещё от таких болезней обычно нет лечения. Можно только делать вид, что все в порядке, пока это возможно. Притворяться нормальным, пока симптомы не станут слишком заметны.

Притворяться?

Нет, это нечестно. По отношению к тем, кто был и пока ещё находится рядом. Они должны знать. Если не все подробности, то хотя бы главное. Чтобы быть готовыми. Или, по крайней мере, не сильно удивляться развитию событий.

– Ты когда возвращаться собираешься?

О, меня ещё удостаивают беседы? Неожиданно.

А вопрос хороший. И очень вовремя прозвучал. Но судя по тону голоса, Полли что-то беспокоит, и это снова нехорошо. Это надо исправить.

Значит, сроки?

– У тебя ещё есть время, чтобы подать рапорт о переводе.

Ну правда же. Пока не принято решение о переназначении пар, можно воспользоваться образовавшимся люфтом к своей выгоде. Тем более, Портеру больше не надо быть ко мне привязанным, так что…

Вот зачем тыкать кулаком в плечо, только-только переставшее ныть?

– Хорош уже дурковать!

А я серьезно. Мои личные проблемы не должны мешать жить и здравствовать кому-то ещё. Тем более…

– Следствие же идет.

– Э… Кэтлин тебе ещё не сказала?

А когда бы она могла это сделать? Вчера днем её вроде больше интересовало моё здоровье. А потом вдруг подвело собственное.

– Мы не разговаривали.

– Она не то, чтобы точно в курсе. Но ей сказала её знакомая, той – подруга, подруге – сокурсница, сокурснице… Какая-то у них нереально запутанная цепочка, зато ведущая прямиком в следственное управление. В общем, смысл в том, что все завязло. И со дня на день дело закроют.

Положим, это можно было подозревать. Ещё по переквалификации, о которой вскользь упомянул надзорный офицер. Но чтобы совсем закрыть…

Наверное, это здорово. Было бы. Зато теперь совсем-совсем без разницы.

– Так что, можешь начинать готовиться.

Он когда-нибудь уймется? Прямой ответ тоже не примет?

– Я не вернусь.

– Как это понимать?

– Так и понимай.

Он снова меня толкнул, переворачивая на спину. Наверное, потому что захотел увидеть моё лицо и убедиться, что я не…

Убедился. И помрачнел ещё больше.

– Что за бред?

– Я же сказал: у меня проблемы. С головой. Точнее, с памятью.

– То есть?

Как бы ему понятнее объяснить?

– Я забываю разные вещи. Важные. Главное, те, что обязательно нужны для службы. Например, прямо сейчас я не помню, как нужно драться. И в каких случаях это вообще нужно делать.

– Ты… - Полли растерянно мотнул головой, словно это должно было помочь уложить мысли в правильном порядке. – Это после того взрыва, да?

Взрыв? Если бы. Он стал всего лишь триггером, который запустил эту нелепую карусель. Хотя, говоря формально…

– Ага.

– Но тебя же смотрели врачи.

Наверное. Лично я их пока и в глаза не видел.

– Если бы нашли что-то серьезное…

Было бы куда как проще. Особенно с последствиями.

– Да и времени ещё прошло всего ничего. Просто тебе нужно было не шататься по улицам, а лежать.

Если бы мне позволили.

– В любом случае, нефиг придуриваться! Когда следствие закроют, первым делом пойдешь на обследование. Или сам приволоку.

Вот в это верю сразу и без вопросов.

– Если нужно лечение, будешь лечиться.

Наверное, именно такой энтузиазм меня всегда и восхищал в Портере. И готовность вписаться в любую ерунду только потому, что в ней уже увяз кто-то другой.

Так славно звучит, что хочется поверить. С другой стороны, если моя… хм, болезнь будет подтверждена официально, не придется никому ничего объяснять. Но пока этот вопрос находится в подвешенном состоянии, нельзя отступать от главного:

– Я не смогу быть твоим напарником. Какое-то время уж точно.

Полли хмуро сдвинул брови, видимо, недовольный тем, что его натиск почти целиком прошел мимо цели. Но не сдался:

– Ладно. Про напарников поговорим потом. А как насчет собутыльника?

* * *

Это был самый темный бар изо всех темных баров, которые мне доводилось посещать. Не то, чтобы их вообще было много и разных, но освещение там обычно приглушалось в весьма прозаических целях банальной наживы. А здесь хозяйка, она же единственный бармен, предупредила нас ещё на пороге:

– Света нет. И не будет до вечера. Авария с оплатой счетов.

– Но вы же открыты? – с какой-то странной надеждой уточнил Полли.

– Это моё дело. А если кому-то охота портить зрение, это его дело.

– Так мы можем рассчитывать на…

– Стряпчая контора дальше по улице. Там и вам посчитают, и вас тоже. А сюда люди приходят пить.

Забавная она. И ладненькая, насколько можно судить при скудном свечном освещении, хотя. Постарше нас, но не намного: в самый раз, чтобы уже уметь делать скидку на чужую тупость и… Портер реально смутился, что ли?

– Мы и пришли… То есть, хотим…

Странно. Обстоятельства вроде против, а он упорствует. Мало ли в округе мест, где можно выпить, если уж приспичило? И со светом, и с симпатичным персоналом.

Я повернулся в сторону выхода, но тут же был пойман за воротник куртки. Наверное, именно непроизвольное применение силы и помогло Полли вспомнить, что он, вообще-то, большой, могучий и взрослый. Ну, хотя бы формально. А значит, должен быть решительным.

– Мы пришли пить.

Сказал, ну прямо как отрезал. Наверное, ему самому именно так и слышалось. Со стороны впечатление было чуточку иным. Даже с