— Я слышу…

— Проникни в него. Это легко — сейчас он закончит установку мехов и станет думать. Ты должен поймать его мысли…

Между тем в кузницу вошел один из помощников Нечая. Странно: Нехлад не слышал слов, но точно знал, что речь о малом запасе торфа. Мастер кивал, но его больше занимало обустройство. Наконец, управившись с делами, Нечай прошел в дом, где жена уже накрывала на стол.

За едой кузнец стал думать о работе.

— Как в тот раз, когда ты смотрел в сны своих ближников, — подсказывал Древлевед. — Прорвись через завесу мыслей о суетном и прикоснись к его мечтам…

Мечты у кузнеца были довольно неожиданными. Оказалось, много душевных сил Нечай расходовал, представляя себе, как неудачи постигают его товарищей по ремеслу. Еще в глубине души он был не прочь избавиться от жены, которая постоянно отвлекала его от работы.

Древлевед даже засмеялся, различив среди смутных видений, о которых кузнецу самому стыдно было думать, образ красивой и покорной девицы: сплошная польза от нее и удовольствие, и притом — никакой заминки в работе, ибо рта не открывает, когда он, Нечай, думает о…

— Вот оно!

Истинная мечта, до которой было далеко всем житейским страстям и страстишкам: он желал выковать сталь, которая не ведала бы ржавчины, прочностью превосходила алмаз, ковкостью — золото, а гибкостью — булат.

Секрет в закалке… Умножать число слоев стали? Лить металл при большем жаре? Добавлять слои со средними свойствами? Путь еще не найден, но, в точности по Древлеведову завету, предельно ясна цель — венец трудов, взлелеянный мечтой: сверкающий меч, который никогда не затупится, не сломается, даже если сотни пудов веса согнут его в кольцо на год. Меч, который будет резать камни…

— Смелее, Нехлад! Неважно, что не ты создал этот образ в нави. Вбери его в себя! Унеси дальше в навь, дай ему имя и освяти собственной мечтой: чтобы не ведал меч покоя, покуда есть на свете Иллиат с ее войском. Заставь меч жаждать боя — ведь именно в этом жизнь и суть меча!

Яромир перестал замечать окружающее, всецело отдавшись дивному оружию. Постигать его можно было бесконечно, без малейшего утомления созерцать совершенство и соразмерность линий, безупречную чистоту стали, наслаждаться ощущением идеальной уравновешенности…

Он решительно протянул руку и сомкнул пальцы на рукояти меча.

* * *

— Где же меч? — первым делом спросил Нехлад, открыв глаза в своем покое.

— Дожидается тебя в нави, — ответил Древлевед. — Что ж, в яви от него и проку мало. Такие твари, как наша Иллиат, хотя и обладают плотью, живут на той стороне бытия — там их и надо разить. Конечно, ты мог бы перенести его в наш мир… если бы не взялся под конец портить собственный труд.

— Портить?

Маг вздохнул и скрестил руки на груди.

— Ты способный ученик, Нехлад, но порой невероятно твердолоб. Я ведь ясно сказал: сотвори оружие таким, чтобы оно не могло существовать иначе, кроме как сражаясь с твоими врагами, но сам останься хладнокровным. Нет же, в последний миг ты вспомнил гибель своего отца и преисполнился ненависти. И клинок возник в нави, сотворенный не необходимостью, а твоей жизненной силой!

— Но… ведь он все равно — меч, которым можно поразить демона?

— О да! И не только демона… Твой меч страшен, ибо ненависть была искренней. Но если твой клинок встретит ненависть сильнейшую, он… может и уступить.

Нехлад опустил голову.

— А что, если я попробую еще раз? Древлевед развел руками и сварливо заметил:

— Что толку? У Нечая была только одна мечта, вряд ли его хватит, чтобы так же загореться второй.

— Погоди, так что же получается… я отнял мечту у Нечая?

В глазах мага отразилось раздражение.

— А хоть бы и так? Что, опять начнешь сотрясать воздух пустыми словами и делить поступки на хорошие и плохие — вместо полезных и глупых? Да сперва бы подумал: ну зачем Нечаю мечта? Видел же, сколько суетного у него в душе! Да и знаний, прямо скажем, маловато. Никогда бы он не смог ее воплотить — и пропала бы даром, тогда как теперь она воплощена! Пусть даже и не лучшим образом.

— Да, наверное, ты прав… — кивнул Нехлад.

— «Наверное»… Что ж, не всегда и так мою правоту признавали. Однако будет, разговоры теперь бесполезны. Коротким получилось твое обучение, но самое важное я тебе дал — сумей теперь только распорядиться этим. Иллиат уже рядом.

Ярополк поднялся на стену неслышно, и Нехлад едва не вздрогнул, когда над плечом раздался его голос:

— Значит, так это выглядит? Накатывают тучи, меркнет солнечный свет, и приходят они… навайи — так, кажется? И бесполезны будут мечи, а также моленья волхвов? Только два мага остановят нечистую орду… Что ж, сказать по правде, я с самого начала не слишком верил в слова Сохиря. Ответь, боярин: почему ты согласился сражаться здесь? Ведь это больше не твоя земля? — спросил он, устремив горящий взор на Нехлада.

Тот ответил не сразу, сомневаясь, нужно ли вообще отвечать. Но все же произнес:

— Здесь удобнее.

— Древлевед настаивает, чтобы белгастиды остались за стенами города, в полевом стане. Мол, они если и потребуются, то лишь для того, чтобы боковым ударом довершить разгром войска Тьмы.

Это не звучало как вопрос, но Яромир понял: совет мага поколебал уверенность боярина в его благорасположении. И сильно поколебал, если уж Ярополк готов прислушаться к мнению сурочца!

— Все правильно, — сказал Нехлад. — Я бы даже посоветовал им отойти еще дальше, чтобы даже случайно не привлекли внимание демоницы.

Ярополк ничего не сказал, но сомнения ясно читались на его лице: что, если эти двое сами призвали темные силы, чтобы перебить стабучан, низвергнуть его, Ярополка, и вернуть Крепь молодому сурочцу… который, пожалуй, и правда сам навлек погибель на отца ради власти?

Что ж, пускай думает, как ему нравится. Теперь по-настоящему можно оценить мудрость Древлеведа, который позаботился о том, чтобы завоевать доверие Ярополка! Остатки его пока удерживают правителя Стабучи от необдуманного вмешательства, а после боя нелепость подозрений станет очевидна.

Широко шагая, Ярополк направился вниз. Нехлад посмотрел ему вслед, потом поднял глаза на город.

Мрачные слухи ползли по Новосельцу, один страшнее другого. Невесть откуда взявшиеся тучи наплывали на город, двигаясь поперек дуновения ветра. Сразу припомнилось людям, что рассказывали о беде, постигшей сурочцев, и домыслы всплыли, и новые добавились. Сегодня Нехлад, поднимаясь на крепостную стену, ловил на себе откровенно неприязненные взгляды.

Но Ярополк не растерялся. Волхвы с утра созывали народ и объясняли, что великий маг, с благословения светлых богов обладающий немалой силой, и молодой сурочец, который — уж это всякому известно! — отлично знает повадки нечисти, несомненно, смогут победить злых духов. Особенно если горожане, чем галдеть без проку и ладу, поторопятся вознести молитвы под сенью капищ.