— Ой, Красный, да всё я понимаю, не дурак же, в конце-то концов. Но головой. Понимаешь? Ай, молодец! Вот только не помогает это. Ощущение у меня такое, будто он нас обманул. Понимаешь? Притворился хорошим, чтобы мы о нём помнили. И мы помнили, как дураки, и считали себя виноватыми за то, что струсили и бросили его — а он вот такой. Обидно вдруг обнаружить, что ты восемь тысяч лет был доверчивым дураком.

— Обидно, ага-ага, — закивал Роган. — Именно поэтому очень многие любви и боятся, — Йэльф подозрительно нахмурился. — Любить — это и значит быть доверчивым, нерасчетливым дураком, — улыбаясь, объяснил Роган. — Но это счастье, Йэльфи. И требует оно немалой смелости, потому что потом бывает больно — вот, как тебе сейчас. Но лучше уж пусть так, чем быть опасливым, расчётливым и недоверчивым… даже не знаю, как назвать-то… Ри хорошо говорит: «уб-богий», — засмеялся Роган.

— Как ты меня… назвал? — насторожился Йэльф.

— Йэльфи, — счастливо улыбнулся Роган. Он откровенно пялился и скрывать свой интерес больше не собирался. Йэльф больше не вампир, и даже женщина, а значит — всё может быть. А не может — и ладно, просто смотреть — для счастья вполне достаточно… У Йэльфа вдруг покраснели уши, потом щёки, и он, неожиданно для себя, смущённо потупился, услышав в одном слове много больше, чем ожидал, а ощутив при этом нечто и совсем уж забытое за шесть тысяч лет. Облик его представлял собой сейчас очень странную смесь: из чёрных волос вампира выглядывали эльфийские ушки ракушкой, изумрудную зелень глаз рассекала вертикальная черта зрачка, а мраморной белизны кожа играла розовым румянцем смущения, невозможным для вампира ни при каких условиях. Странно, совершенно противоестественно — но пленительно до головокружения. Роган наглядеться не мог — а что ещё надо? Вот так сидел бы и смотрел, и смотрел…

— Получилось, получилось! Смотрите, получилось! — прервал идиллию Вэйт, подёргав Йэльфа, за что попало. Попало за волосы, Йэльф заорал, но внимание обратил, чего Вэйт и добивался. А на что смотреть-то? Ну дракон, ну золотой, ну с чешуёй, ну Ри опять в истерике, что так не бывает — а чего ты ждал? Это же Ри, у него всегда всё через… неожиданно. Вечно ты, Вэйт, не вовремя с ерундой носишься. Что не ерунда? Ну, например, если взять вот этого Красного в паре с зелёным, как я — какого цвета у них дети будут? А? Вот, то-то! Тали? А что Тали? Ой, да что ты? Ей плохо не будет, она и не поймёт ничего, она же не меня любит, а свою любовь, как и все эльфы. Только, чтобы это понять, надо перестать быть эльфом. Надо стать вампиром и посмотреть со стороны, спокойно и беспристрастно. Без сильных эмоций.

Глава восьмая

Упс…

— Нет, это так не работает. Вот тут, видишь, специальный зарядник, это штекеры, а это разъём… Короче, вот эта фиговина вставляется в эту трендюлину, а вот эта хрень идёт во-от сюда, понял? Этим он магию определённой мощности из окружения насасывает, и дальше отправляет, в накопитель.

— Так я и предлагаю: вот эту штуку, которую Ри сделал для портала, рядом с твоим магаккумом поставить — и пусть насасывает! Сюда электричество, оттуда магия, и пусть заряжается, делов-то!

— Да быстрей-то всё равно не получится, смешной какой, пропускная способность не та. Просто не работает он быстрей, вот и всё, хоть ты его в какое магополе засунь! Хоть ощутимой плотности, чтоб искры с волос, и из глаз звёздочки! Медленнее может, быстрее — нет! Он даже не сгорит, просто не сработает. Я тебе говорю — год.

— Так давай вообще его отключим, зарядник этот — и напрямую! Вот к этой трендюлине…

— Это фиговина!

— Вот ЭТО засунем вот СЮДА!

Бдыщщ!!!

— …!..! — подпрыгивая, отряхивая искры с волос и размахивая руками, изложил Дон свои соображения об устройстве Мира. — Твою мать! Ты ж говорил, что он разряжен!

— Так и разряжен, а ты руки-то не суй, куда не надо! Остаточное-то всегда есть, что ж ты, как дурак?

— Сам такой, предупреждать надо! Ну, короче, ты понял?

— Слушай, я уже над автоповаром своим поиздевался — и что? И Жнецом стал, знаешь, мне как-то хватит! Сгорит к херам — и толку? Там же на определённый режим приёма настроено.

— Да починил уже Ри твоего повара… ну, почти. А если по той же схеме другой соорудить, побольше?

— Да склепать-то можно, только не такой я великий механик, тонкой настройки не будет.

— Ой, да что ты? Беда какая! А нам тонкая и не нужна. Нам точечные прорывы нужны, но большой мощности…

Лиса давно ушла спать домой, в Найсвилл, Роган, не отошедший ещё от человеческих привычек — тоже. Лайма, отоспавшегося за день, как самого заинтересованного, назначили ответственным за кухню и расположили его у плиты со всеми доступным удобствами, от магической мясорубки до мусорного портала в сиденьи шезлонга. Как Роган сказал: а то тут бегать далеко. Остальные переключились на проблему вампира в чужом враждебном мире, в красках обрисованную Йэльфом и Доном. Общими усилиями перетащили в оазис хозяйство Саймона и стали прикидывать его полезность для их затеи. Дон, Саймон и Йэльф мудрили, пытаясь совместить придуманный Ри преобразователь электричества с магаккумом Саймона. Потому что Йэльф был абсолютно уверен в том, что, даже если и удастся выцарапать машину дэ Форнелла из цепких лапок Университетских магов, доступа к главному накопителю магэнергии им не дадут, хоть убейся. Ри идеей спасения чужого, совсем постороннего мира от вамп-демографического взрыва не проникся, но полуразобранный автоповар вызвал в нём приступ иррациональной жалости и любопытства естествоиспытателя. И совершенно неожиданной ностальгии. Память о такой технике, давно забытой в мире магии, была в нём ещё слегка жива, и в потроха покуроченного автоповара из чужого мира он углубился с интересом препарирующего лягушку студента. Как давно он ничего подобного не чинил! Очень давно. Он тогда ещё кому-то верил. Его в очередной раз использовали, он обижался, мстил — а потом опять кому-нибудь верил — и всё повторялось. Нет, попадались и хорошие люди, с несколькими он даже дружил, только недолго. Люди, увы, смертны, а их дети — это совсем другие люди, с совсем другими понятиями и желаниями. А он забывал и раза три наступал