Лайм и Роган восхищённо ахнули, Ри и Старейшины поспешили обойти Лису спереди, чтобы узнать причину, и Ри опять безнадёжно взвыл. Изнанка крыльев будто собрала в себя весь цвет, которым было обделено тело. Сочные, насыщенные цвета не смешивались, но изменялись в зависимости от угла падения света и горели сотней перепутанных радуг.

— Какая… безвкусица, — расстроилась Лиса. — Птица-радуга, блин! Ри, а это никак убрать нельзя?

— Ты… ты думаешь вообще, что говоришь? Это же твой истинный облик, а ты — убрать! — окончательно обалдел Ри.

— Друг мой. Мне через пару месяцев стукнет тридцать два. И ты не представляешь себе, насколько мне остоп… надоел мой истинный облик! — злобно почти прошипела Лиса. — Потому что, будучи Видящей, я его скрывать просто не могла, под угрозой сумасшествия не могла! Видящим даже макияж не рекомендован, вот так, понимаешь? Потому что это тоже ложь! И ты просто не можешь себе представить, насколько мне хочется изжить паскудную привычку всем и всегда говорить правду! Мне это вот где сидит! — неловко взмахнула она крылом, пытаясь человеческим жестом чиркнуть себя по горлу. — Прочла тут в одной книжонке: у каждой женщины есть свои маленькие тайны! Я в озверение тогда впала, понимаешь, нет? Я, блин, женщина, блин! Я ХОЧУ иметь маленькие тайны! И немаленькие тоже! Я, блин, врать хочу научиться, потому что никогда не могла! А теперь могу! И буду! — с остервенением орала она, размазывая злые слёзы по уже человеческому лицу.

— Будешь, конечно будешь! — засмеялся Дон, обнимая и пряча её, зарёванную, у себя на груди. — Я сам научу, а Лайм поможет! Пойдём, умоемся, успокоимся. Пойдём, врунья коварная! — он скосил глаза на Рогана и выразительно хлопнул себя под подбородком. Роган сделал лицом «О!» и бросился было к пещере, но Ри остановил его, взмахнул рукой и вручил магу бутылку вина и стакан. Остальные неловко переглянулись, почему-то чувствуя себя виноватыми непонятно в чём. Дон уже сидел прямо в воде у берега и умывал Лису, что-то непрерывно ей говоря. Вскоре она фыркнула и засмеялась, хоть и смущённо. Подошёл Роган, набулькал полстакана. Лиса упиралась и отнекивалась, но под двойным давлением выпила. А потом ещё выпила. А потом…

— А что такое Видящая? — тихо поинтересовался Саймон у Лайма, за шезлонгом которого так и просидел всё это время.

— Это такая способность у некоторых женщин. Дар Видеть Истину. Обществу они очень полезны, конечно. А во что это выливается для них самих — сам видишь. Извини, я мало про них знаю, тебе лучше у Дона спросить, он её муж, — негромко пояснил Лайм. Ри хмуро над чем-то раздумывал, ковыряя ногой песок, Йэльф с Вэйтом тихо о чём-то спорили.

— Райнэ, извините меня! Всем настроение испортила, свинья, свинья, каюсь, — удручённо покивала Лиса, конвоируемая Роганом и Доном. Все загомонили, но Лайм перехватил инициативу:

— Да ну, фигня, забей! Дон, давай её сюда. Садись, суровая, досмотрим представление! — похлопал он себя по коленке. Лиса неуверенно оглянулась на Дона.

— Райя, вы позволите этому убогому инвалиду предложить вам своё жёсткое колено? Ибо выскрести эту студенистую тушку из оного тряпочного вместилища, дабы комфортно загрузить туда вашу, возможным совершенно никак не представляется, — хихикнул Дон, подталкивая её к Лайму. — Уверяю вас, никакого ущерба вашей чести и репутации сим трепетным созданием учинено не будет, поскольку учинять надо чем-то, хоть слегка отличным от желе, а тут, понимаете ли… мда… в ближайшее время не предвидится…

— Что-о? Ах, ты, зараза клыкастая! Да я тебя!.. — возмутился Лайм и бурно завозился, пытаясь вскочить. Ничего у него, конечно, не получилось, из тряпичного шезлонга оно и здоровому не запросто, но интонация оказалась совсем, как у Лисы, и все облегчённо заулыбались.

Саймон вышел из своего убежища за шезлонгом с чувством приговорённого. С мыслью, что он теперь оборотень, он уже примирился, тем более, что никаких особенных изменений в себе не замечал, только есть всё время хотелось. Но еды хотелось вполне нормальной, тяги к сырому мясу как-то не наблюдалось, врали сказки. Сейчас же ему предстояло кое-что посерьёзнее, чем просто изменение габаритов. Светило полное превращение в существо из древних преданий и легенд. Честно говоря, восприниматься всё вокруг продолжало, как очень причудливый сон. Он себя периодически щипал за разные места, но, хоть неизменно шипел от боли, это его ни в чём не убеждало. Правда, если это сон, то удачный: ребята, вроде, неплохие. Не злые и не жадные. Кормят и поят, и платы не спрашивают. Но, всё равно — страшновато. Вдруг не позволят домой уйти? Сказал же этот, как его, Дон — ты, мол, теперь один из нас. И это как? И приборами заинтересовались. Что-то им от него надо, только что? И когда они это «что» озвучат?

— Слышьте, чуваки, а может, не надо? — жалобно скривился Саймон, озираясь с тщетной, как он сам понимал, надеждой.

— Ну не-ет уж! Надо мной ржал? Ржал. Теперь я поржу! — в злорадном предвкушении потёрла руки полупьяная Лиса.

— Да что ты? Неужели тебе самому не интересно? — удивился один маленький. Йэльф? Да, наверно. — Странный ты, всё-таки. С нами такой смелый эксперимент поставил, а теперь боишься. У тебя даже хвост уже есть.

— Так то с вами… — бурчал Саймон, усаживаясь посреди свободного пространства. — А то с самим собой… Ну, трус я, трус и перестраховщик, да, что ж теперь — удавиться мне, что ли? Так я ж вор, не бандит, это они безбашенные, за счёт трусости и жив ещё до сих пор.

— Слушай, так у вас там — что? Все такие? — удивилась Лиса. — Если не вор, то бандит? И все тырят, кто что может? Какая у вас интересная экономика должна быть!

— Да вот именно — кто что может, — пожал плечами Саймон. — Но большинство-то не может, это ж талант надо! И мозги, чтоб аккуратно по заказу, а прочее — ни-ни. Чисто бизнес: работаю заказ — получаю деньги. За работу, не за цацку. Я иногда и не знаю, что беру, вот, как с короной долбанной этой. Она-то сама мне и на фиг не сдалась, а заказчик, поди, помер. Чисто кидалово! И ты в карманники-то не записывай меня, мелочь тырить — это уже не бизнес, это паскудство просто. Вдруг у него это последний медяк был? Сволочь я, что ли? А экономика… А чего ей? Учитывает, наверно. Вообще-то не приветствуется бизнес такой, поймают — нагорит по полной программе, но ты ж поди