Комок встал у нее в горле.

– Ты… ты сделаешь это? Бросишь все, лишь бы поехать со мной?

– Я ничего не брошу. А выиграю все. – Уилл посмотрел на Попса. – Как-то очень мудрый человек сказал мне, что прекраснее всего в жизни – встретить человека, которого сможешь любить и которому отдашь свою душу и свое сердце. Позволь мне сделать это для тебя, Эдриэнн. Пожалуйста.

Она не могла дышать. Не могла пошевелиться. Он все разрушил.

Уилл склонился к ней и прошептал так, чтобы слышала она одна:

– Выходи за меня замуж. Если ты хочешь жить в Таллахасси, там же буду жить и я.

Выйти за него замуж.

Эти слова крутились у нее в голове. Выйти за него замуж не затем, чтобы весь ее мир вращался вокруг него, а затем, чтобы его мир вращался вокруг нее. Он готов к этому. Он готов пожертвовать всем своим миром, чтобы ее мечты сбылись. Эдриэнн начала осознавать реальность происходящего. Ей казалось, будто густой мед течет по ее сердцу, медленно и навсегда оставляя свой сладкий след. Но сладость часто переходит в горечь… Она тихо прошептала:

– Я не хочу.

Уилл побледнел. Его лицо стало похожим на пергамент, лишенный всяких красок. И она все увидела. В его лице и в его дыхании. Это была любовь, и страх, и боль.

Она наклонила голову и с трудом удержалась от восклицаний, потому что не могла вынести такую боль.

– Я не хочу уезжать в Таллахасси. Я не хочу уезжать отсюда. И оставлять свою семью.

Уилл шагнул ближе к ней.

Эдриэнн указала на Попса и Сару.

– Я хочу кататься на лодке по заливу и есть овощи из огорода Попса. Я хочу сидеть на качелях во дворике и разговаривать с Сарой. – Слезы потекли по ее щекам, падая на шелковое платье. – И я… я хочу выйти за тебя замуж.

Он сжал ее в объятиях и крепко притянул к себе. Сара завопила от радости и захлопала в ладоши.

– Я уже дома, – прошептала Эдриэнн ему на ухо.

Она почти не слышала аплодисментов, прокатившихся по комнате.

Уилл нехотя выпустил ее из объятий и снова встал на место шафера.

Пастор Вернон снова открыл Библию.

– Итак, если ни у кого больше нет возражений, я хотел бы продолжить. – Он повернулся к Саре. – Как я понимаю, вы хотите чем-то поделиться?

Сара кивнула, потом дрожащими руками развернула письмо.

Морщинистые ладони с нежностью обхватили ее раскрасневшееся лицо, мокрое от слез. Попс поцеловал ее со страстью молодого мужчины.

После того как они произнесли свои клятвы, пастор Вернон закрыл Библию.

– Я объявляю вас мужем и женой. – С полуулыбкой он повернулся к Попсу: – Теперь вы можете поцеловать невесту.

– А теперь повернитесь лицом к гостям, чтобы я мог представить вас, – сказал пастор Вернон, указывая на собравшихся. – Леди и джентльмены, пожалуйста, вы можете поздравить мистера и миссис Уильям Брайант.

Уильям и Сара направились к выходу, и когда они проходили мимо рядов, их осыпали дождем из цветочных лепестков.

Эдриэнн и Уилл вместе направились к пастору.

Пастор Вернон обратился к Уиллу:

– Я готов сделать для вас пятидесятипроцентную скидку, если вы желаете пожениться прямо сейчас, – пошутил он.

– Простите, что прервал вашу церемонию, – сказал Уилл, обнимая Эдриэнн за плечи.

Пастор, знакомый с семьей Брайант с тех пор, как Уилл был уже достаточно большим, чтобы участвовать в драках на церковном бейсбольном поле, улыбнулся.

– Никогда не извиняйтесь за любовь. Я думаю, что вы сделали вашему дедушке потрясающий подарок, испортив его свадьбу.

Но его шутка не дошла до Уилла, смотревшего в глубокие карие страстные глаза, которые он так любил.

– Спасибо за предложение. Но свадьба Эдриэнн будет только для нее одной. Что бы она ни захотела и где бы она ни захотела.

И он сжал ее в объятиях, уткнувшись в нежное плечо, которое теперь окончательно принадлежало ему.

В тот же вечер Уилл и Эдриэнн сидели на пляже, все еще в парадной одежде. Теплое объятие любви окружало их, защищая от прохладного ветерка, дующего с залива. Пальцы их ног были в песке, а обувь лежала неподалеку. Солнце играло на волнах, отчего они становились похожи на шелк, расшитый бриллиантами.

– Как насчет Гавайских островов? – Она приподняла голову, чтобы посмотреть на него.

– А что там будет? – поинтересовался он.

– Свадьба!

– Я с удовольствием поеду! – Он искоса посмотрел на нее. – А чья это будет свадьба?

– Наша.

Его сердце подпрыгнуло от этих слов. Наша. Эдриэнн будет его женой.

– О, мне очень жаль, мисс Картер. Но, боюсь, мы не можем пожениться.

– Это почему же?

– Разве вы не слышали? Мы с вами даже не встречаемся. Это будет настоящий скандал.

– Да, – согласилась она, поднимаясь со стула, чтобы опуститься на колени рядом с ним. Ее руки скользнули по его бедрам, а на лице заиграла озорная улыбка. – Это будет скандал. – Она прижалась лицом к ямочке над его ключицами. – Но разве мы не пришли к выводу, что нам обоим не хватало в жизни скандала?

Она намеренно с каждым словом выдыхала горячий воздух, и это действие вызвало желанный эффект.

Его тело содрогнулось.

– Ну, – пробормотал он, сжав в горсти прядь ее волос, – только ради скандала.

Наши дни

Уилл крепче прижал к себе дочь, черпая у нее силу, которую она черпала, в свою очередь, у него. Похороны были не самым подходящим местом для трехлетнего ребенка, но Уилл настоял на ее присутствии.

– А прабабушка Сара проснется? – ее глаза снова обратились к гробу.

Они попытались ей объяснить, но смерти для такой малышки еще не существовало. Когда ее игрушки умирали, папа вставлял в них новые батарейки, и они снова оживали. Эдриэнн взяла Уилла за руку.

– Нам следовало оставить ее с Сэмми, – прошептала она.

Он покачал головой и с печальной улыбкой посмотрел на жену.