– Насколько я знаю, у короля Абдельмаджида есть старший брат, – заметил Кувалда. – Прямой наследник Абдаллы.

– Увы, он уже несколько раз отказывался от предложения взойти на престол. В том числе и от моего.

– У меня есть достоверные сведения, что в ближайшее время он может изменить свое мнение.

– Что ж, если это случится, я буду верно и беззаветно служить королю Рашаду.

Стив с трудом перевел дух. Черт побери, насколько все было бы проще, если бы мучительные переговоры с этим арабом вел команданте Глам, гений стратегии и мастер дипломатии. Однако выборы мэра столицы, на пост которого баллотировался Саггети, требовали его присутствия на Талголе, поэтому старшим прибывшей на Панеконт команды был вопреки собственной воле назначен Кувалда.

Прославленный талголский команданте Глам Саггети, командир рейнджеров Тахомы, в это время лежал прямо в одежде на своей роскошной четырехспальной кровати, закинув руки за голову и глядя в потолок. Казалось бы, все идет хорошо и поводов для тягостных дум нет. Опросы общественного мнения предсказывали ему уверенную победу в первом туре. Остатки мафиозных кланов в столице Талгола были благополучно задавлены вольными рейнджерами; кого-то из бывших мафиози, не замаранных в крови, приняли на службу, основную же часть гангстеров перебили либо передали органам правопорядка. После того как исчез мистер Бенуцци, оставшиеся без глав кланы посыпались, как карточные домики.

И тем не менее команданте Глам хандрил. Он без конца вспоминал свой последний разговор с Джулией.

– Я люблю тебя, – сказала она ему, и одно это дорогого стоило. – Но я солдат. Я должна быть там, где нужна. Если все пойдет так, как я рассчитываю, то я непременно вернусь, и мы сыграем свадьбу.

– А если не вернешься? – мрачно спросил он.

– Тогда это будет означать, что меня уже нет в живых.

Они еще долго разговаривали в тот вечер. Джулия не исключала, что в очередной операции ей понадобится помощь его рейнджеров. Кенни Бампер и Джо Стрелок, кем бы они ни были на самом деле, отправлялись с ней, и согласно договоренности каждый из них имел право в любой момент затребовать батальон подготовленных рейнджеров-ветеранов. И вот пару недель назад с Панеконта поступил сигнал от Бампера: срочно нужны люди…

Похоже, операция разворачивалась по плану, и это означало, что с его девушкой все в порядке. И все-таки Глам Саггети страшно тревожился. Если эта операция хоть немного напоминала ту, которую Джулия с коллегами провернула на Талголе, беспокоиться за ее жизнь и здоровье имело смысл очень серьезно.

Если бы он знал, что Джулию теперь зовут Дженнифер, он обеспокоился бы еще больше.

– А мне наплевать на твои финансовые затруднения! За такие деньги пусть тебе трехлетние пацаны летают, понял?!

– Вик, дружище, я ничего не могу поделать. Цены на тангриз резко упали, у нас перепроизводство. На рынке слишком много синтетики, она тоже нас давит. Я никак не могу до конца распродать последнюю партию. Подожди еще пару месяцев, начнется клубный сезон – и я сразу повышу вам ставки…

– Ты это уже полгода обещаешь!..

Возмущенный Вик Нойман, командир звена воздушных наемников, свирепо уставился на развалившегося в кресле Карима Ифни, владельца обширной наркоплантации в самом сердце джунглей Панеконта. Вик был уверен, что у проклятого скряги более чем достаточно свободных денег, чтобы повысить плату его наемникам, как было договорено уже давно.

– Что ж, – развел руками Ифни, – ничем не могу помочь. Сейчас у меня денег нет. Если ты считаешь, что я тебя прокинул, то имеешь полное право предложить свои услуги другим плантаторам.

Вик с бессильной ненавистью смотрел на работодателя. Оба прекрасно понимали, что предложить свои услуги другим местным наркодельцам Нойману будет трудновато. Все сферы влияния в джунглях уже давно были поделены и переделены, инциденты здесь случались крайне редко – смотрящие в крупных городах и кураторы от галактических кланов внимательно следили за тем, чтобы среди мелких производителей наркотического сырья не возникало беспредела. Что касается армии и местных властей, то там все было тысячу раз куплено, поэтому все уже забыли, когда в последний раз в джунгли наведывались летучие отряды по борьбе с наркотрафиком, – пожалуй, еще во времена дедушки Абдаллы. Никому не было нужно лишнее звено боевых катеров, в последние годы мафиозные войска не то что не увеличивались, а даже начали постепенно сокращаться за ненадобностью. Мирная жизнь понемногу развращала местных хищников, и Ифни уже не первый раз давал понять Нойману, что если он недоволен нынешним уровнем заработка, то может катиться со своими ребятами ко всем чертям. И это еще хорошо, что пока вопрос стоит так. В следующий раз речь вообще может зайти даже не об отказе в повышении ставки, а о ее снижении…

– Послушай, Карим, – проникновенно сказал Вик, – а тебе не приходило в голову, что однажды я прикончу тебя прямо в твоем кабинете?

– Нет, конечно, – нагло отвечал гнусный скряга. – Ты же умный мальчик, Вики. Если ты прикончишь меня, кто тебе будет платить – король Абдельмаджид?

Нойман криво усмехнулся. По слухам, король Аль-Сауди лично курировал и прикрывал весь наркотрафик в своем королевстве, а в Соединенные Миры ядовитая дрянь нескончаемым потоком поступала через американскую военную базу на Панеконте. Впрочем, Вику было плевать; он отвоевал свое еще в битве при Бетельгейзе, и теперь его интересовало только одно – деньги. Желательно большие. Он уже давно рассчитал, сколько ему нужно денег, чтобы купить себе маленькую, но страшно милую ферму где-нибудь на Рейгане, а также симпатичную молоденькую жену, чтобы можно было спокойно встретить старость. Однако этот гнусный арабский жмот со змеиным взглядом в очередной раз рушил все его расчеты. Ферма и женушка снова откладывались на неопределенный срок, а главное – теперь опять придется как-то объясняться с ребятами. Ребята в последнее время стали излишне нервными, и Нойман их вполне понимал. Вот только свое раздражение они, естественно, изливали командиру, а не скряге Кариму.

Запищал селектор, и Ифни, недовольно покосившись на Ноймана, включил внутреннюю связь.

– Ну, в чем дело? Я занят!

Нервно сунув руки в карманы, Вик отвернулся к окну. Через огромное окно на третьем этаже хозяйской виллы был виден тихий садик вокруг дома и внутренний технический двор, по которому слонялись без дела вооруженные плазмометами охранники. Высокий забор отделял виллу от бесконечных рядов посадок, на которых вызревали мясистые звездообразные растения и низкие кусты с продолговатыми ярко-оранжевыми плодами – сырье для тангриза и бромикана. Среди грядок и вытянутых по струнке кустов перемещались на корточках оборванные и грязные сезонные рабочие. Нойман знал, что и этой бригаде жадный Ифни ничего не заплатит и что по окончании работ их выставят вон под дулами плазмометов. И это в очередной раз сойдет ему с рук – население окрестных деревень некому защитить. Всей королевской полиции тут – один префект на двести квадратных километров, и тот каждый день обедает в доме у эфенди Ифни. А желающие поработать дурачки всегда найдутся, потому что неистово плодящиеся в джунглях крестьяне мрут от голода, как мухи, и надеются на любой заработок. Никому нет до них дела – ни местным властям, ни королевским министрам. У них даже паспортов нет, и никто не знает, сколько их на самом деле. Родился, умер – все как в Средние века: никому ты не нужен и никто по тебе не заплачет…