просто молча смотрела в никуда, точно отстранившись от мира вокруг. Дыхание женщины вдруг стало тяжелым, а глаза подозрительно заблестели.

Но тут женщина глубоко вздохнула, и вся эта невысказанная боль, что читалась в ее взгляде, исчезла.

– Вы что, всерьез считаете, что я стану обсуждать с совершенно чужими для меня людьми вопросы, которые их попросту не касаются? – изогнув бровь, поинтересовалась она. – Или, возможно, вам кажется, что я из тех женщин, что будут валяться у вас в ногах, умоляя спасти любимого? Зима близко, и вам ли не знать, что начнется в этих землях без твердой руки Властителя. Мои причины сугубо личные, как вы, должно быть, знаете, аирская ведьма переживает только о себе и о том, что ей нужно. Вам же стоит подумать о судьбах тех, кто останется в эту зиму один на один с тварями, что населяют эти леса. В конце концов, это ваш долг, а не мой, – усмехнулась она.

На эти слова принцессы реакции Властителей были разными. Джодок хитро улыбнулся, точно понимая гораздо больше, чем озвучила принцесса. А вот Адаль серьезно нахмурился, будто уверившись в своей правоте.

– На Рикхарда было совершено покушение, – наконец сказала Йолинь, уже совершенно иным тоном, только теперь и начинался настоящий, доверительный разговор. – Я понимаю, что причин мне верить у вас нет, но и мне нет резона лгать.

Она рассказала им все, что помнила из своего так называемого сна. Мужчины слушали внимательно, не перебивая, анализируя каждую деталь ее рассказа. Вопреки опасениям Йолинь старейшины отнеслись весьма серьезно ко всему, что она рассказала им. Она чувствовала их настрой, и это постепенно успокаивало ее.

– И хотя с тех пор я еще не спала, а стало быть, и снов не было, но я чувствую его. Меня точно тянет туда, – указала она направление пальцем руки, – но это далеко, я знаю. Вы должны открыть портал, и тогда мы непременно сможем его найти…

– Мы? – не удержался от вопроса Адаль.

– Да, – ничуть не смутившись этого вопроса, ответила Йолинь, – я отправляюсь с вами.

– Это еще зачем? – вспыхнул мужчина, не сдержав своего раздражения.

– Потому, – нарочито медленно и впервые по-настоящему раздраженно заговорила принцесса, – что я, – указала она пальцем на себя, – знаю, где он! – рявкнула она.

И, пожалуй, именно такое неожиданное проявление эмоций заставило мужчину замолчать и задуматься о том, что на самом деле движет этой женщиной.

– Хорошо, – сказал Джодок, – нам пора выдвигаться. Пока мы говорили, отряд должен был подготовить все необходимое. Но разве ты не хочешь поставить на место ту женщину, прежде чем мы покинем этот дом?

– Зачем? – улыбнулась Йолинь. – Она никто, и место ее соответствующее… Честно сказать, – глубоко вздохнула она, – после всего случившегося я думала отравить ее этим утром, – от такого признания у двух Властителей буквально челюсть отвисла, – но теперь не хочу, это не кажется мне важным. И потом, думаю, Рик не одобрил бы, – пожала она плечами. – Сам разберется, когда вернется.

Она соврала не моргнув глазом. В своей прошлой жизни она поступила бы именно так в сложившейся ситуации. Хотя в прошлой жизни за нее это сделали бы те, на кого был возложен долг беречь жизнь и честь императорской семьи. Сейчас же… Сейчас… она просто не могла. Убить другого – все одно, что убить себя. Хотя Йолинь знала, что, если бы в этом была необходимость, она бы сделала с собой нечто подобное. Но нерожденное дитя Марсии было невинно. Несмотря на то, что она знала, что сделала эта женщина, она не могла ненавидеть ее, ощущая эту любовь матери и ребенка, который так нуждается в ней сейчас. Для него она его вселенная, целый мир, который он любит всем своим крошечным сердцем.

«Для женщины, которая не смыслит в любви, ты чересчур сентиментальна», – мрачно усмехнулась принцесса, откинувшись на спинку стула и легко улыбнувшись. Хоть и улыбалась она своей собственной, не высказанной вслух шутке, мужчины, что сидели напротив, этого знать не могли, и от вида улыбающейся принцессы после произнесенных ею слов обоим стало не по себе.

– Тебе стоит кое-что запомнить, – не выдержал Адаль, – если я почувствую исходящую от тебя угрозу, медлить не стану, – серьезно сказал мужчина.

Йолинь перевела свой взгляд на окно и, словно подметив для себя кое-что важное, поднялась из-за стола.

– В дальнейшем разговоре нет смысла, потому стоит уже закончить его и заняться тем, что важно, – бросила она, направляясь к двери.

Точно дрессированный пес за ней шаг в шаг шла тварь, что, казалось, была привязана к женщине каким-то невидимым поводком, что так покорно следовала за ней.

* * *

Крайс с трудом разлепил веки. В тот момент, когда глаза мужчины открылись, его голову пронзила столь острая боль, что он невольно поморщился и вновь прикрыл глаза. Он лежал на сыром каменном полу, вокруг было темно и так холодно, что он не чувствовал своих рук и ног. Все тело болело, точно он упал со скалы. Но услужливая память выдала совершенно другую картину произошедшего. Он помнил битву. Помнил, как пришли вирги и он вместе с другими Властителями принял бой. Они наступали, и он чувствовал себя, точно маленький остров, который вот-вот готов погрузиться в пучину океана. Он стоял спиной к спине с Риком, чувствовал, как тот сражается, сплетая одно заклятие за другим, на пределе возможного, он пускал свои заклинания, щедро осыпая ими тварей вокруг. На кого-то из них, тех, что были помоложе и более восприимчивыми, они действовали, распыляя их бренные тела, превращая в простое ничто, а кого-то даже не касались. Но для таких находился меч Рикхарда. Как так случилось, что Рик пропустил удар, Крайс не видел, лишь в тот миг, когда Рик начал заваливаться, он увидел тонкую струйку крови, что побежала по его виску. Он отвлекся, стараясь прикрыть их обоих, когда чьи-то крепкие руки, обтянутые серой сморщенной кожей, сомкнулись на вороте рубашки Рика и потянули мужчину на себя. Крайсу потребовалась всего доля секунды, чтобы вцепиться в тело друга. Как так вышло, что та тварь вытащила их обоих из гущи событий, он не помнил четко. Все смешалось и произошло так быстро, что последовательность событий ускользала от него. Лишь какие-то фрагменты, как тварь легко подхватывает на руки его друга, а он в свою очередь, точно сумасшедший наездник, запрыгивает на нее. А дальше бег на такой скорости, что весь темный лес сливается в сплошную бурую массу, серия хлестких ударов в лицо, такой силы, что он и сам не понимал, как его