перемещения при помощи такой вот арки. Но в то же время страшно почему-то не было. Она ощущала себя стрелой, наложенной на тетиву, которую уже давно пришла пора отпустить.

– Ты что, потащишь тварь с собой? – спросил Адаль, не скрывая своей неприязни.

– Моя Искра не покинет меня, – скупо ответила принцесса и уверенно шагнула вперед. Следом, ни на миг не замешкавшись, нырнул Суми.

– Невероятно, да? – усмехнулся Джодок. – Может, и нам стоит пересмотреть свое отношение к созданиям Ингвера?

Адаль молчал. Он и сам уже не знал, что им стоит, а что нет.

Всего лишь шаг, что разделял ее между домом и путешествием в неведомое. Она сделала его не задумываясь. Впервые в жизни она просто шла вперед, не взвешивая каждое свое действие. У нее не было никаких гарантий, что это ее путешествие увенчается успехом. Людям безрассудным не показалось бы в ее действиях ничего особенного, но для тех, кто видел бы жизнь ее глазами – это был поступок. И в то же самое время ей нравилось то, что она делает. Несмотря на всю серьезность ситуации, она чувствовала себя так, точно шагнула вслед за своим сердцем, и это придавало легкости каждому ее действию, точно у нее появились крылья.

В следующий миг она и Суми оказались на поляне из ее ночного кошмара. Ее взгляд тут же заметался, а в голове появлялись образы виденного ею сна. Куда бы она ни взглянула, она тут же видела картины прошлого и сравнивала их с картинами настоящего. Сейчас не было дождя. Был студеный ясный осенний день, оттого было очень хорошо видно, что совсем недавно здесь произошло по-настоящему что-то ужасное. Куда бы ни упал ее взгляд, он натыкался на ошметки серой плоти, буро-коричневые разводы, части тел, клоки волос. Земля была изрыта, кругом разбросаны какие-то вещи, тряпки и боги ведают что еще. Ей было тяжело смотреть на все это, но она должна была. В то время как мужчины изучали место, где совсем недавно развернулась настоящая кровавая бойня, она заставляла себя быть невозмутимой и вспоминать каждую деталь своего сна. Ей все еще было нужно это место, чтобы продолжить свой путь. Да, сейчас она действительно искала кое-что конкретное, что могло бы ей помочь. Ее не интересовало то, каким образом были призваны те твари, как и то, возможно ли было найти следы того призыва. Что в этом толку? Это было бесполезным, она знала ответы на эти вопросы. А торжество правосудия и вовсе ей было безразличным. Жизнь догонит любого совершившего зло, теперь-то она знала это наверняка. И платить по счетам рано или поздно, но придется.

Она отошла на край поляны. Туда, где как помнила, смотрела на Рика глазами той твари. Стоило воскресить в памяти тот образ, как она едва не упала, так как ноги ее в миг ослабели. И вновь Суми пришел на помощь, встав рядом с ней и позволяя опереться о свою широкую спину. Йолинь точно не заметила этого. Будто наяву она видела, как встают плечом к плечу Властители и воины, как кольцо вокруг них становится более плотным, а твари все продолжают выходить из лесной чащобы. Она не видела страха в его глазах, лишь решимость стоять до конца. Меч в его руках не блистал на солнце, как это описывалось в героических поэмах, он просто держал его крепкой рукой Властителя этих земель. Она и сама не поняла, когда появились влажные дорожки слез, но стоило ей это почувствовать, как она мигом смахнула их, отгоняя наваждение. Не время.

Она пыталась отыскать на поляне что-то из вещей Рика, чтобы дать Суми и позволить ему вспомнить запах. Ей казалось, что это может им пригодиться в дальнейшем. Но совсем скоро поняла, что это просто бесполезно. Из тех обрывков тряпок установить, где и чье, было совершенно невозможно. Кроме всего прочего, она попробовала поднять одну такую, чтобы рассмотреть поближе. Но в тот же миг ее запястье свело такой судорогой и болью, что потемнело в глазах. Казалось, кто-то впился зубами в ее предплечье, разрывая его. Такой агонии она не испытывала никогда прежде, словно мясо отдирали от кости. А вместе с тем это был ужас, боль, страх, злость, решимость и снова страх. Сдавленно охнув, она усилием воли заставила себя разомкнуть пальцы и выпустить из рук лоскут чьей-то рубашки. Это было ужасно.

– Не может быть, чтобы мы ничего не смогли отыскать, – по-аирски пробормотала она, ходя по поляне. И в тот же миг она вновь вспомнила Рика, его взгляд в тот момент, уверенный, сосредоточенный, полный решимости, и меч в его руках… меч…

Она вновь вернулась к тому месту, где видела его в последний раз. Но там ничего не было, хотя правильнее было бы сказать, там не было меча и было все остальное. Она не была чувствительной девочкой из высшего общества. Вид крови не вызывал у нее ни рвотных позывов, ни чувства отвращения. Кровь – это всего лишь кровь. Но сейчас, зная, кто мог пострадать в этой битве… Рик, Крайс, близнецы… ей было больно смотреть на это. Очень и очень больно.

Она обернулась вокруг себя, пытаясь хотя бы представить, куда он мог деться в этой толчее. Куда?

– Где ты? – по-аирски прошептала она, вкладывая в свой вопрос такое дикое отчаяние и желание отыскать столь необходимый ей сейчас предмет, что невольно замерла, увидев, как нежно-голубые нити, что она видела время от времени, вновь проявились, причудливо переплетаясь между собой, превращаясь в тонкий жгутик, и устремились к совершенно противоположному краю поляны. Она далеко не сразу сообразила, что такое сейчас произошло. Волшебство Севера продолжало удивлять ее по сей день. Но когда поняла, то уже не могла сдержаться, чтобы не побежать туда со всех ног, под удивленными взглядами мужчин, которые смотрели на нее так, точно никогда прежде не видели.

В общей сложности их отряд состоял из восьми Властителей, пяти воинов, в число которых входил и отец Марсии, а также Йолинь и ее твари. Никто из северян не считал нужным признавать тот факт, что у этой самой «твари» есть имя. Каждый из них внимательно осматривал место развернувшейся трагедии. Властители считывали каждое использованное здесь заклятие. Эгиль же обдумывал, как ему выиграть момент и найти амулет, что он активировал в тот день. Он беспрестанно корил себя, что решил просто выкинуть эту штуковину, вместо того чтобы унести с собой и кинуть в ближайшее болото. Но, демоны его разорви, он и предположить