Сейчас я подамся вперед и с первого же соприкосновения наших губ забуду о логике, начну упиваться голыми и очень взрывоопасными ощущениями, отдам ему то, что он просит – его подарок.

И ничего, что заранее. Сейчас – всегда самое правильное время.

* * *

Уровень 14. Нордейл.

Два дня до Нового года.

Бернарда.

(Alec Benjamin – Demons)

Снег на улицах танцевал. Большей частью падал, как ему и полагалось, сверху вниз, но временами вдруг кружил хороводы, складывался в узоры, заворачивался спиралями, превращался в сверкающие новогодние елочки.

Я улыбалась и салютовала Дрейку мысленный «привет». Мой любимый, мой замечательный и восхитительный, не забыл.

Но куда больше снега, на который помимо меня снаружи любовались все прохожие поголовно, меня поразил Реактор. Украшенный! Кто бы мог подумать, что монотонное и всегда скучное изнутри помещение вдруг однажды превратится в нечто, напоминающее предновогодний шоппинг-молл! Свисающая с потолка хрустальная люстра, а на ней снежинки, теплые желтые гирлянды над входом и прямоугольными арками лифтов. Десятки елочек в кадках у стен и – я глазам своим не поверила – нарядная форма Комиссионеров! Вот как удержаться от смеха, когда «Вертеры» ходят, как продавцы-консультанты отдела елочных игрушек, в красных колпаках и с мишурой вокруг шеи? Просто мастерская Санты! Как сохранить серьезный вид и не сложиться от хохота на полпути до лифта? У меня дважды не вышло.

Потому в кабинет Дрейка я ввалилась в превосходном настроении и со слезами на глазах.

– Поверить не могу – ты это сделал!

Великий и Ужасный улыбался.

– Я обещал.

– Три грузовика с мишурой?

– Больше.

– Невероятно! Красиво до невозможности, господи, почему я раньше не попросила…

Он благоухал – мой возлюбленный. Хорошим настроением, хрустящей выглаженной формой, стрижкой «волосок к волоску». Лучился довольством – угодил требовательной возлюбленной. Играючи.

– Кстати, я только что от Эры. Ты знаешь, что у нее на пальце кольцо Кайда? Очень красивое, кстати…

– Рад. Значит, Дварт теперь как никогда стабилен. Это очень хорошая новость.

– А как счастлива она сама! Знаешь, о чем упомянула сегодня?

– О чем?

– О том, что она до сих пор не познакомилась с моим «парнем».

Парнем! И почему мне так смешно от этого слова? Дрейк, конечно, не старик, но его возраст не определил бы ни один геолог. На вид тридцать пять-сорок, иногда, когда устанет, все сорок пять, но – парень?

– А хочешь, – вдруг сверкнули глаза напротив, – мы сегодня с ней познакомимся? И заодно подшутим.

* * *

Встречу я назначила в месте, отдаленно напоминающем наши «фуд-корты». Огромная, заставленная яркими пластиковыми столами и стульями, площадь, по периметру киоски с едой на все лады: лапша с овощами, блины с начинками, рисовые конвертики в тесте, пицца, оладьи, супы, гарниры… Выбирай – не хочу! На любой вкус! Пахло подливами; гудели посетители, сновал между рядами молодняк с подносами.

Почему здесь?

Потому что со мной об руку шагал невысокий – чуть выше меня – «парень». Смесь рэпера и гопника: штаны с низкой мотней, белая майка, сверху желтая куртка и такие же тошнотные желто-коричневые ботинки. На шее тяжелый крест на цепи, из кармана сзади торчит платок, на голове ярко-красная кепка козырьком набок. И еще солнцезащитные очки. И это в помещении. Одевайся Дрейк подобным образом каждый день, нас не пустили бы ни в один приличный ресторан (да и я бы, если честно, с таким кавалером за хлебом в соседний ларек выйти отказалась). Ничего не имею против рэперов, но не мой это «вкус и стиль», и все тут.

А мой спутник балдел. С удовольствием трансформировался в это «чучело», полагая, что именно так должен выглядеть «парень», и теперь расхлябанной походкой приблизился к одному из боковых столиков, за которым нас уже ждали.

То был третий раз за этот день, когда я силилась держать лицо, но выходило отчаянно плохо.

– Ну, здрасьте-здрасьте!

Спасибо, не «Йоу!»

И рухнул на стул. Я приземлилась рядом.

– Добрый день! – поприветствовала нас Эра чинно и, Создатель свидетель, я видела ее глаза. Удивленные, распахнутые, тотально изумленные. Ну не так она представляла моего парня, совсем не так. Однако держалась отлично.

– Очень рада познакомиться. Меня зовут Эра, и я очень много о вас слышала.

«Точно, о человеке, который вернул меня к жизни после смерти и создал для меня антигравитационное кольцо со знаком бесконечности». Вот только никак не вязался теперь тот, кто сидел напротив, с образом в ее голове. Я ее понимала.

– Тоже о вас слышал от Бернарды. Держите агентство?

– Держу.

Она бы привыкла. К его виду, манере развязно вести диалог, повадкам и жестам, но не пришлось – я толкнула Дрейка в бок.

И тот неторопливо снял очки. Одновременно с этим начал исчезать с его тела странный «прикид», менялся на серебристую куртку с белой полосой на рукаве и серебристые брюки. Я сама не знала, куда делась кепка, крест и торчавший из джинсов платок. Все растворилось, остались только зажатые в пальцах солнцезащитные очки.

И его настоящие глаза, настоящий взгляд.

От которого Эру, в прямом смысле, снесло – она так дернулась на красном пластиковом стуле, что едва не повалилась назад.

– Тихо-тихо, не надо пугаться, – Дрейк затормозил падение невидимой рукой, – все в порядке.

Напротив нас лицо бледное, глаза по блюдцу, взгляд лихорадочно-блестящий, шальной.

– Вы…

Судорожный выдох.

Быстро она его почувствовала. Собственно, Дрейка сложно не почувствовать, когда он сам того хотел.

– Да. Я. Рад приветствовать вас. Вы – Эра Алгория, я – Начальник Комиссии, Дрейк.

– Эра…

– Точно. Эра Дварт. Прошу прощения. Рад, что у Кайда появилась вторая половина, и ваши взрывоопасные чувства, наконец, стабилизировались.

Не знаю с чего, но щеки моей новой подруги вдруг откровенно порозовели. Мой спутник лишь усмехнулся.

– Не переживайте. Оплату счетов за электричество в вашем районе Комиссия берет на себя.

И новоиспеченную «мисс Дварт» снесло в туалет. Максимальная степень смущения, невнятное бормотание про «уборную» и «я сейчас вернусь». Дрейк улыбался, как кот, налопавшийся сметаны.

– Ну ты даешь! – прошептала я. – Просто убил ее своим появлением!

– Зато ты пришла с «парнем».

– Да еще с каким! – и мой тщательно сдерживаемый смех наконец-то вырвался наружу. – Слушай, а что это за слова про «электричество»? И какие-то счета?