был доскональным, он знал все лагеря от Оттерберна и далее. Но когда он начал рассказывать о первом Королевском лагере инженеров двумя годами ранее, Эндрю начал понимать, что за этим кроется нечто большее.

“Пожалуйста, объясните ваш интерес к взрывчатым веществам”.

Эндрю добрался до края карты, и там замигал большой знак "там будут драконы’.

“Мой интерес к взрывчатым веществам?”

Нет ничего лучше импровизации при попытке выяснить, что, черт возьми, происходит.

“Да”.

Что ж, спасибо за разъяснение!

“Вы имеете в виду мой школьный проект по физике?”

Эндрю получил кивок, но без слов.

“Меня интересуют не сами взрывчатые вещества, а их воздействие. Три года назад я был на самом краю взрыва в казармах Челси и был поражен и сбит с толку физической силой взрыва. Это было 20 фунтов взрывчатки, и я почувствовал силу взрыва на расстоянии ста пятидесяти ярдов. Итак, летом 1982 года в саперном лагере я спросил инструкторский состав о том, как здания были защищены от взрывов. Я читал о 2000-фунтовых бомбах в Северной Ирландии, и, учитывая роль, для которой мы готовились, мне было интересно, как строятся постоянные и временные здания с учетом этого риска. Я предположил, что были исследования и отчеты, основанные на повреждениях от бомб, но, учитывая, что нам показывали, как возводить временные сооружения, я заинтересовался. Тренерский штаб нашел время спросить, но мне сказали, что информация недоступна. Я предположил, что она конфиденциальная или засекречена, поэтому поблагодарил вас, сэр, и пошел дальше.

“Той осенью я решил продвинуть свой интерес к этой теме еще дальше, поработав над воздействием конструкции, и особенно материалов, используемых в конструкции, и их устойчивостью к воздействию взрывчатых веществ. После многочисленных запросов мне было предоставлено разрешение вывезти модели, которые я сконструировал для проекта, на полигон за пределами Эдинбурга, и я смог наблюдать, как трое саперов разместили крошечные кусочки взрывчатки на моделях там, где я просил, выстрелили ими, а затем отметили воздействие. Но у меня никогда не было взрывчатки и мне не разрешалось ею пользоваться. Осколки были едва ли больше наперстка. Я написал этот проект и частично сдал экзамен по физике благодаря ему.

“С тех пор прошлым летом я побывал во втором Королевском лагере инженеров и был членом OTC в университете, где, как вы знаете, я изучаю инженерное дело”.

В жизни человека бывает много моментов, когда внезапно выпадает пенни, и ты видишь то, что уже видели другие, и чувствуешь себя таким дураком. Таким в тот момент был Эндрю. Он выразил заинтересованность в том, насколько устойчивы здания к бомбам, и выполнил проект о воздействии взрывчатых веществ на различные материалы. В то же время опытная, решительная и безжалостная группа террористов использовала взрывчатку для взрывов и убийств людей по всей Северной Ирландии и Англии (ИРА атаковала в Шотландии только один раз, когда пыталась взорвать королеву на Шетландских островах). Mr. Джонс пытался и в основном преуспел в том, чтобы скрыть свою улыбку, поскольку на лице Эндрю разыгрался полный спектр эмоций.

“Спасибо, это подтверждает наши предыдущие расследования”.

Прежде чем Эндрю успел хотя бы обдумать это заявление, миссис Смит плавно взяла инициативу в свои руки.

“Вы необычный молодой человек. У вас уже есть диплом Открытого университета, полученный еще в школе”.

Он не знал, что на это сказать, поэтому просто признал, что это правда.

“Что заставило вас подать заявку на участие в этой программе?”

Учитывая, что Фрейя сказала Эндрю использовать ее в качестве ссылки, он решил, что нет проблем сказать правду.

“Я узнала об этой программе от подруги, она рассказала мне об этом и подумала, что мне следует подать заявку. Я не была уверена, чем хочу заниматься этим летом, и это показалось мне интересной возможностью ”.

Стандартный пресный, дерьмовый ответ на собеседовании. Она приняла его и перешла к тому, что он изучал в Кембридже. Остальная часть интервью была шаблонной и прямой. В конце были сплошные улыбки и дружелюбие, но потом Смит и Джонс, нет, правда, ушли, а затем мистер Браун попросил Эндрю снова сесть.

“Как, я уверен, вы теперь в курсе, вы привлекли наше внимание два года назад со своими запросами о прочности конструкции. Большинство кандидатов на работу здесь должны пройти проверку, чтобы получить допуск. У вас это уже есть. Вот требования к секретному допуску, пожалуйста, прочтите их, а затем заполните прилагаемые формы. Я не знаю, будет ли вам предоставлен секретный допуск, но вы являетесь заявителем, которого мы собираемся использовать в качестве испытательного срока для процесса. А теперь позвольте мне отвести вас в отдел кадров.”

Эндрю вручили пачку бланков и отвели наверх, в отдел кадров, где у него состоялось формальное собеседование со скучающим кадровиком. В конце она эффектно фальшиво улыбнулась, поздравила его с принятием в программу, и ему дали еще один набор форм для заполнения.

В 1.30 Эндрю вернулся на улицу, чувствуя себя как отшлифованный камень в конце гранильного процесса. Он дошел до "Серебряного Креста", плотно пообедал в пабе и подумал о прошедшем дне. Пока он ел свой ланч, до него дошло, что его знают, у него есть досье. Теперь, у кого было это досье, осталось загадкой, но Эндрю вспомнил комментарий Джонса ‘подтверждает наше расследование’. Он был под следствием. Никаких претензий на секретность в его жизни давно не было, Эндрю произвел слишком много шума с Трастами. Если бы он подал заявление о зачислении в Территориальную армию по окончании учебы, то большая часть того, что обсуждалось сегодня, была бы либо известна, либо разглашена. Но ему еще не было 19 лет, он был студентом университета и известен правительству. Как ни странно, он не был расстроен, скорее встревожен. Одна из вещей, о которых он думал, была о том, как Дебора или Андреа отреагировали бы на эту новость. Они бы в мгновение ока попали в New Statesman .

Позже, когда Эндрю садился на вечерний поезд обратно в Кембридж, он подумал о своем интересе к конструкциям и, в частности, к их устойчивости к взрывчатым веществам. Хотел ли он заниматься этим профессионально? Он был обеспокоен тем, что это будет слишком стеснительно и что в конечном итоге он сможет работать только на правительство. Но когда Эндрю задумался о взрывозащите, взрывостойкости и стоящих за ними науке и инженерии, ему показалось, что это интересная задача как с точки зрения гражданского строительства, так и с точки зрения науки о взрыве, и, в частности, о взрыве или ударной волне.