Сойдя на следующей остановке, я отправился искать нужное мне здание. Зайдя внутрь, объяснил дежурному клерку, в чём состоит моя проблема. Пожевав губами, он ответил, что вот прямо сейчас в наличии в коридоре из кандидатов в прислугу никого нет, но он запишет адрес – и скоро у моего дома будет очередь из желающих. Назвав ему номер дома и квартиры, я вышел на крыльцо.

- Барин, вам горничная не нужна,- услышал я чей-то робкий голос. Тут же, какой-то важный господин, чуть не врезавшись в перила крыльца, стремительно проследовал к двери в покинутое мной здание. Какая-то девушка в старенькой тонкой шали, проводив его печальным взглядом, устало опустилась на скамейку.

Подойдя ближе, я постоял, ожидая ответной реакции. Но, девушка молча сидела, не глядя по сторонам, понуро опустив голову.

- Это ты место искала?

- Я, горничной, но и кухарить обучена.

- А что бледная такая, болеешь?

- Нет уже, подлечили. Утром только из больницы вышла.

- А чем болела? Не срамною ли болезнью?

- Да, что вы господин, молвите то такое… Переутомилась я, работы много было очень у прошлых хозяев… Да не верит никто,- закрыла она лицо руками.

- А ты расскажи! И не реви мне!- строго сказал я, присев рядом.

- Месяц я в больнице пролежала. Болезни, какие? Да и болезней то особых не было. Только ноги распухли и спину всю переломило. Это, значит, от лестниц, господа жили в 5‐м этаже. Тоже головы кружение, так и валит, так и валит, бывало. Меня дворник с места прямо в больницу и свез. Доктор сказал, сильное переутомление! – Что же вы камни, что ли ворочали? – здесь девушка немного помолчала, затем уловив мой одобрительный взгляд, немного конфузясь продолжила свой рассказ.

В 6 вставать. Будильника-то нет, так поминутно с 4 часов просыпаешься, боишься проспать. Горячий завтрак должен поспеть к 8 часам. Битки рубишь, а носом так и клюешь. Самовар поставишь, одежду и сапоги им вычистить также надо. Уйдут кадеты, барина на службу справлять, тоже самовар поставить, сапоги, одежду вычистить, за горячими булками да за газетой сбегать на угол.

Уйдет барин, барыню и трех барышень справлять — сапоги, калоши, платье вычистить, за одними подолами, поверите ли, час стоишь, пылища, даже песок на зубах; в двенадцатом часу им кофе варить — по кроватям разносишь. Между делом комнаты убрать, лампы заправить, разгладить кое-что. К двум часам завтрак горячий, в лавку бежать, к обеду суп ставить.

Только отзавтракают, кадеты домой, да еще с товарищами валят, есть просят, чаю, за папиросами посылают, только кадеты сыты, барин идет, свежего чаю просит, а тут и гости подойдут, за сдобными булками беги, а потом за лимоном, сразу-то не говорят, иной раз 5 раз подряд слетаю, за то и грудь, бывало, ломит не продохнуть.

Тут, смотришь, шестой час. Так и ахнешь, обед готовить, накрывать. Барыня ругается, зачем опоздала. За обедом сколько раз вниз пошлют в лавочку - то папиросы, то сельтерская, то пиво.

После обеда посуды в кухне гора, а тут самовар ставь, а то и кофею кто попросит, а иной раз гости в карты играть сядут, закуску готовь. К 12 часам ног не слышишь, ткнешься на плиту, только заснешь — звонок, одна барышня домой вернулась, только заснешь — кадет с балу, и так всю ночь, а в шесть-то вставать — битки рубить...

Выслушав эту печальную повесть, я только вздохнул. Не повезло девчонке нарваться на моральных уродов. Но, ведь не все же такие. Жена российского самодержца, бывшая немецкая принцесса, к примеру, себе такого не позволяет и дочерям не велит. С прислугой строго на Вы, по праздникам подарки, во время болезни – вместе с дочерьми и проведать может. А эти… Правильно говорят – воспитание не купишь.

Посмотрев на девушку, решительно поднялся.

- Поехали домой. Считай, ты принята!

Не слушая благодарностей, пошёл ловить извозчика. В голове возникла очередная идея, по теме как поддержать права рабочих и служащих.

- А не создать ли профсоюз? Во множественном числе… Вроде в Америке это большая сила. Не помню сейчас или в тридцатых – не важно. Главное – легально. А тот, кто станет у истоков такой организации, получит в свои руки огромные возможности.

Подобные мысли занимали мою голову всю обратную дорогу. Потому, заходя в квартиру, не обратил внимания на нервозный вид, открывший мне Наташки.

- Это наша…- хотел представить будущую служанку, но был перебит истеричным воплем сестры:

- Колю арестовали!

Не слушая продолжение истерики, прошёл в комнату и снял верхнюю одежду. Взял Наталью за руку и, подведя к креслу, усадил на него, мягко надавив на плечи. Расположившись напротив, строго посмотрел глаза в глаза.

- Успокоилась? Теперь рассказывай!

Дело оказалось смешным и печальным одновременно. Смешным для меня лично, тем более ничего страшного не случилось. Так мелкие финансовые траты. Печальным для торговой системы империи, если в ней происходят подобные казусы. Ведь явно это не единичный случай.

Началась эта история просто и буднично. Лиза, увидев на Тверской рекламу лампового магазина, предложила зайти и купить новый абажур для настольной лампы на моём столе в кабинете.

Пройдя в магазин, девушки выбрали себе самый красивый экземпляр и попросили приказчика завернуть покупку. Подойдя к кассе, за которой стоял сам хозяин купец Мишин, она положила деньги на прилавок и повернулась, чтобы взять у стоящего позади приказчика, свою завёрнутую в оберточную бумагу покупку.

- Мадмуазель, с вас ещё полтора рубля,- услышала она вдруг голос купца. – Вы только пятьдесят копеек дали.

- Как? Я два рубля положила.

- Никак нетс… Извольте доплатить.

Лиза покопалась в кошельке. Не хватало ровно два рубля. Она беспомощно оглянулась на прислушивающегося к разговору Колю Маленького.

Демонстративно сплюнув на пол, тот вразвалочку подошёл к зарвавшемуся купчине и бесцеремонно схватил его за грудки.

- Деньги верни!

- А то что?- опасливо дёрнулся торговый.

- Нос сломаю. Или руку. Выбирай.

- Караул! Все сюда!- вдруг заорал купец, напрасно пытаясь освободиться от крепкой Колиной хватки. На помощь хозяину выбежали его четыре приказчика.