Лицо светлой исказилось злобой. Ее фигура налилась мощью – казалось, она сейчас уничтожит зарвавшуюся темную.

– Давай, – негромко сказал я. – Мы сейчас практически беззащитны, и у тебя есть возможность разом избавиться от троих темных.

Светлая с трудом овладела собой.

– Мы не могли преодолеть барьер, вы же знаете, – понуро произнесла она.

– Это вы так говорите, – все так же негромко ответил я.

Светлая вскинулась было, желая поспорить, но вдруг помрачнела и сказала:

– Я сама не пробовала, это высшие сказали, так что, может, вы и правы.

– Как тебя зовут? – вдруг спросила Лаура.

– Нейла. А зачем тебе? – удивилась светлая леди.

– Ты мне нравишься – ты умеешь думать. Поэтому, если мы столкнемся в одном из миров, я не буду тебя убивать, – усмехнулась моя возлюбленная.

– Я тоже, – добавил я.

Светлая вдруг негромко рассмеялась, потом спросила:

– Вам помощь нужна?

– Да, сообщи совету, где мы. Пусть вытащат нас отсюда. И еще Горгору нужен целитель.

– Сделаю, – кивнула леди Нейла и исчезла.

– У меня предложение, – сказал я, снова обнимая Лауру. – Давай устроим себе отпуск лет этак на шестьдесят?

– Я согласна, – ответила темная леди, касаясь своими губами моих.

– Брадо все же поддался, – пробормотал Астанир.

– Эй, ты о чем это? – вскинулся я.

Он помолчал, потом нехотя произнес:

– Он звал меня с собой в Арлицию, говорил что-то об изначальной тьме, но меня тогда отправили сюда. – Он невесело усмехнулся и поднял стакан. – За Карвена!

Я поднял свой:

– За Карвена!

Астанир залпом выпил вино и спросил:

– Почему не отправили высших?

– Сначала отправили, – невесело усмехнулся я. – Но они не смогли прорваться. Потребовались добровольцы, и, посовещавшись, мы втроем вызвались попробовать. К нам присоединился Горгор – до сих пор не знаю почему.

Астанир задумчиво пробормотал:

– Теперь я понимаю, зачем меня сюда отправили. Я не должен был вернуться, – поднял он на меня глаза и твердо закончил: – И я не вернусь.

– Ты и не сможешь, раз стал хранителем, – развел я руками.

– Не только поэтому, – ответил он, глядя мне за спину. Лицо его смягчилось, на губах появилась легкая улыбка.

Я обернулся. У стойки лицом к нам стояла девушка. Я невольно залюбовался – она была похожа на Лауру, но черты лица были помягче.

– Адель, – полувопросительно произнес я.

Астанир утвердительно кивнул и вдруг признался:

– Я был влюблен в Лауру с самой первой встречи, но она выбрала тебя.

– Я знаю, – слегка улыбнулся я, – но я никогда не ревновал.

– Адель совсем другая, не такая, как Лаура. Но ладно, – оборвал он себя. – Мне разрешили рассказать тебе все. Что ты с этим знанием будешь делать, решать тебе.

Я заинтересованно поднял на него взгляд и поразился произошедшей с ним внезапной перемене. Из его глаз на меня словно бы взглянула вечность.

– Эта сила, которую ты ощутил, – древнее существо кар’вааз. Не удивлюсь, если Создатель не имеет отношения к появлению этих существ. Их раса была многочисленна, но обитали они вне пространства наших миров, поэтому мы с кар’вааз никогда не сталкивались, а сами они и не стремились идти на контакт. Постепенно их раса вымирала. По разным причинам, но в основном потому, что теряла смысл существования. Когда осталась лишь одна кар’вааз, она пришла в этот мир. Побродив какое-то время в смертном облике среди простых людей, она сумела вернуть себе волю к жизни. Люди ей понравились, хотя раньше они были для нее чем-то вроде муравьев. И тут появился Хьюго.

Я понимающе кивнул. Во времена моего детства о Хьюго ходили легенды, а потом он вдруг исчез. Я представляю, что он мог тут устроить!

– В-общем, она пришла к нему и предложила сделку. Разговор у них был долгим, и Хьюго все же согласился. Но не потому, что испугался, а потому, что просто устал, пресытился жизнью темного лорда. Он стал первым хранителем. Он же и придумал себе роль шута, а также создал тот самый бродячий цирк. С Тиберном было проще – его и раньше кроме песен мало что интересовало. Хотя, как ты и сказал, боец он очень неплохой. А вот с Аделью Хьюго и Тиберн намучились, кар’вааз пришлось появиться самой – только тогда Адель им поверила.

– С тобой вообще мучиться не пришлось, – слегка осуждающе бросил я.

Астанир махнул рукой:

– Ты же знаешь, я всегда был равнодушен к тьме. Как и к свету, впрочем. Кстати, не хочешь познакомиться? Ее зовут Ис’лаа.

Я огляделся. Посетителей было немного. На первый взгляд никто из них на роль древнего могучего существа не подходил – двое торговцев средней руки, молодая пара и пожилая полноватая горожанка. Тут горожанка подняла на меня глаза, и я чуть не задохнулся, почувствовав на себе тот самый взгляд, который ощутил, когда только прибыл в этот мир. Но теперь в нем чувствовалась еще и легкая ирония.

Я уважительно склонил голову, кар’вааз ответила мне легким кивком.

Я повернулся к Астаниру.

– Пожалуй, совету не стоит знать некоторых подробностей. Позаботься о моей лошади – мне здесь больше делать нечего.

– Позабочусь. Прощай. И спасибо тебе, – негромко произнес он мне вслед.

Я не ответил. Астанир нашел свою дорогу, и, даже если она не совпадает с моей, мне не в чем винить бывшего друга.

Голая равнина с пожухлыми кустиками каких-то колючих растений и разбросанными тут и там мелкими булыжниками совершенно не радовала взгляд. Ветер резал плоть, злобно ревел и бил наотмашь, почти сбивая с ног.

Вздохнув, я поправил шарф на лице, оставив лишь тонкую полоску для глаз, и двинулся дальше. Куда это меня опять занесло? Магия не работала, в округе живых не просматривалось. Третьи сутки я брел по этой равнине в никуда. Хотелось пить, но маленькие лужицы воды, иногда встречавшиеся мне на пути, доверия не внушали. Приходилось терпеть. Конечно, вода для меня, в отличие от многих других живых существ, не была так уж необходима для выживания, но, черт возьми, без нее так некомфортно!

В который раз за это время я вспомнил, почему здесь оказался, и в который раз скрипнул зубами. Не от злости, нет – от досады.

Позвала меня светлая. Сначала я удивился, но на ментальный вызов ответил – не каждый день темного вызывает светлый. Это оказалась Нейла, с которой я познакомился после событий на Арлиции и даже испытывал легкую симпатию.

Но к тому, что увижу, я оказался не готов.

Нейла умирала. Не так, как мы обычно умираем, чтобы возродиться. Она уходила насовсем, ее сила была почти выжжена, тело перекручено, а лицо так изуродовано, что я едва ее узнал.