применить заклинание антимагии. Она подняла руку и направила на своего дядю, после чего из её руки на секунду вырвалась вспышка света. Все заклинания Гёца тут же развеялись.

Антимагия принцессы задела и дракона, сбив его сферы крови и все атаки. Но он всё ещё был способен творить заклинания вблизи себя, а больше и не требовалось.

— Иди сюда, пидор!

Аима рванул вперёд и менее чем за секунду оказался перед эльфом. Создав кровавые клинки из рук, он ударил Гёца по вертикали, прорезав его почти насквозь от плеч до бёдер. И после он взмахнул вновь, разрезав его вертикально, отделив верхнюю часть тела от нижней. Напоследок успев искривить лицо в удивлении, эльф развалился и замертво рухнул на землю.

— Ты убил моего дядю! — удивлённо воскликнула принцесса, но не расстроилась, — Он, конечно, был тем ещё козлом, но убивать было обязательно?

— Так получилось, — ответил Аима и харкнул кровью в эльфа, — Хотя, как предателя, его бы не ждала пощада в любом случае. А тебя это разве так сильно волнует?

— Ну… не особо.

— Ну и отлично. А теперь пора уходить.

Они развернулись и пошли в сторону выхода из деревни. Но стоило лишь пройти десяток метров, как позади раздался голос Гёца:

— Весьма недурно, мистер Сангвий. Вы очень серьёзный противник. Не удивительно, что Валахий пал от вашей руки.

Аима с принцессой резко остановились. И если девушка была в настоящем шоке, то первое время дракон был лишь слегка удивлён.

«Я ведь разрезал его. Как у него… Стоп, он сказал Валахий?!»

Сангвий и Элеонора резко развернулись.

Эльф уверенно стоял на ногах. Его верхняя и нижняя часть тела срослись, а из ещё не до конца затянувшейся раны вытекала не просто кровь, а некая красная вязкая биомасса.

— Разделение пополам это сущий пустяк, — сказал он, потирая рану, — Но вот за уничтоженную коллекцию обидно.

Схватившись руками за рану, что шла от плеч до бёдер, он просунул внутрь пальцы и с хрустом широко раскрыл свой корпус, обнажив внутренности. Только вот привычных человеческих органов в нём не было, да и вообще хоть чего-либо напоминающего органы. Вместо них в нём извивалась и пульсировала красная, мерзкая биомасса, в которой можно было разглядеть нечто похожее на глаза, зубы и мелкие мясные отростки. Но среди всей этой отвратительной массы выделялось четыре человеческих тела, скукоженные до размеров младенца. Они уже были мертвы, клинок Аимы разрезал их, но судя по остаточному магическому следу именно они несколько минут назад давали эльфу возможность колдовать. Подсоединённые к их головам маленькие усики отделились, после чего маги вывалились из тела на землю, а раскрытый корпус соединился.

Удивительно, но от всего этого зрелища принцессу даже не стошнило, хотя дар речи на некоторое время она потеряла. А вот Аима ухмыльнулся, сделал несколько шагов вперёд и обратился к эльфу:

— Вот так поворот! Как я понимаю, настоящий Гёц давно мёртв, а его тело заняла мясистая ебака. Мне доводилось видеть магическую трансмутацию, но вот лицезреть нечто похожее исключительно на биологической основе~… необычно. Кажется, я когда-то слышал что-то подобное в древних мифах. Но впервые в жизни мне удаётся узреть Биологического Исказителя.

На теле эльфа раскрылось несколько зубастых ртов, из которых он одновременно заговорил:

— Таким уж я воплотился, ничего не поделаешь. Магией я не владею, но зато являюсь совершенным биологическим существом. И поверьте, мистер Сангвий, этого более чем достаточно, чтобы уничтожить даже столь сильного дракона как вы.

— Чем докажешь?

Тут позади Аимы раздался женский вопль. Резко оглянувшись, он увидел, как в голову Элеоноры проникло несколько усиков, что незаметно тянулись ей за спину через разрушенные дома. Принцесса отчаянно сопротивлялась, но, к сожалению, контроль над её телом уже был практически полностью захвачен.

Аима резко повернулся к Гёцу и уж было собирался создать кровавые клинки, но тут же обнаружил, что заклинания перестали работать. Принцесса против своей воли применила антимагию.

Гёц ухмыльнулся и выпустил из своего тела здоровое лезвие из плоти и стали. На большой скорости клинок разрезал дракона пополам, отделив вверх от низа, и отбросил далеко назад. Аима врезался в забор неподалёку от ворот. Его регенерация не остановилась, но очень сильно замедлилась, рана на поясе едва-едва заживала. Ему даже стало тяжко дышать.

В это время Гёц окончательно утратил свой человеческий облик. Его тело начало стремительно преображаться, быстро превратившись в ужасного четырёхметрового монстра. Вся кожа слезла, оставив место здоровым, смешавшимся с биомассой мышцам, сосудам и пористым мясом. Со спины торчало несколько больших костяных отростков, напоминающих рога. Из плеча повылазило множество извивающихся щупалец. Тут и там по всему телу торчали глаза и зубастые пасти, которые, тем не менее, уступали в размере здоровому клыкастому рту на ассиметричном лице.

Гёц схватил принцессу щупальцами и подтащил к себе.

— Какое упрямое дитя, — сказал он, подняв девушку к своему лицу, — Всё ещё отчаянно сопротивляется. Но это ненадолго. Уже завтра ты будешь полностью моей. А до тех пор твоя антимагия составит мне хорошую службу.

Корпус монстра раскрылся и начал затаскивать девушку внутрь. Напоследок Элеонора попыталась швырнуть Сангвию нужный ему тубус с древними записями, но не успела. Гёц запер принцессу внутри себя.

Аима пытался отчаянно встать, но регенерация всё ещё была слишком слаба, тела сращивалось очень медленно. Не получалось выстрелить даже обычным кровавым шипом. Всё что он мог делать это опереться на забор позади и тяжело дышать.

— Должно быть это позорно, мистер Сангвий, — обращался Гёц к парню, — Вряд ли бы вы хотели так просто умереть от существа, не владеющего магией. Не такая смерть должна ждать столь выдающегося дракона, верно?

Тяжко дыша и захлёбываясь собственной кровью, Аима нашёл в себе силы заговорить.

— Ответь… на вопрос.

— Хм~? Что за вопрос?

— Сколько… сколько твоё тело…

— Чего сколько?

Дракон ехидно улыбнулся и сказал:

— Сколько теперь твоё огромное тело способно выдержать хуёв в жопе?

— Эх, мистер Сангвий~, — криво ухмыльнулся монстр, — Даже перед лицом возможной смерти вы всё равно продолжаете язвить. А ведь однажды вы можете умереть по-настоящему. Не задумывались, что будет тогда?

— Ха! Я могу умереть, только если сам того захочу.

— А сейчас хотите?

— Сейчас не хочу.

— Жаль. Тогда мне придётся забрать вашу жизнь вопреки вашей воле. Но перед смертью вы должны узреть и осознать, что не смогли спасти