— Мальчики! Не ссорьтесь! — замахала ручками Василиса. — Сегодня мы идем на помолвку! Нас пригласила Эльвира! Так что у вас еще будет время исправиться!

— Не понял! — вытаращился Белкин. — В смысле? Как то есть — исправиться?

— Обыкновенно! — дернула плечиком Василиса. — Мой день рождения переносится на следующую неделю, так что вы еще успеете сброситься и купить мне великолепный махровый халат, я потом покажу, какой я приглядела. А сейчас… ой, ну мы еще совсем не готовы! Мы не готовы, а уже надо торопиться!

Однако торопиться никак не получалось, и кончилось все тем, что к подругам влетела разгневанная Эльвира Арнольдовна и утащила их всех к себе, не внимая мольбам. Так и получилось, что готовились к помолвке целую неделю, а за столом сидели в неотутюженных платьях, с прическами, далекими от совершенства, и с лицами, не ведающими натуральных омолаживающих масок.

И может быть, именно поэтому вечер удался на славу. Сначала Эльвира напыщенно представила гостям своего сердечного друга — Леонида Эдуардовича. Вася, Люся и Аня хоть и знали этого товарища как облупленного (он работал в здешней школе, постоянно весной прыгал по клумбам, чтобы не замочить ног в местных лужах, и трещал под окнами стареньким мотоциклом), однако ж, как и следует при первом знакомстве, потупили взоры, закраснелись щечками и поковыряли пальчиком скатерть в приступе стыдливости. Эльвира осталась довольна. Мужчины же сошлись еще быстрее — налили по первой, и общий язык мгновенно нашелся сам. А потом и вовсе — все разговорились и принялись обучать Анечку, как нужно охмурять богатых и сытых кавалеров.

— Ты, Ань, ты знаешь чего… — тыкала в ее сторону Эльвира. — Ты вот так на работу-то заявись, а сама будто невзначай, вот эдак, будто случайно — и раз! — юбку задери, ну будто у тебя чего-то там зачесалось! Я вот по себе знаю — как только юбку-то задерешь…

— Не, а он чего, правда такой богатый, что ль? — не мог поверить Леонид Эдуардович. — А то, может, и не надо юбку-то…

— Не-не-не, надо-надо, — кивал головой Белкин. — Богатый-богатый, нам Анька рассказывала, так там у него-о!.. У него собаки живут лучше, чем я, на самом деле!

— А еще… — продолжала делиться опытом Эльвира. — Вот чтоб богача до конца охомутать, надо знаешь чего, надо…

— Ой, ну ты, Эльвира, прямо все знаешь! — не могла спокойно слушать Василиса. — Можно подумать, ты вот этих богачей прямо тоннами хомутала! Самой вон каким-то чудом удалось охмурить нищего трудовика… Это я о вас, Леонид Эдуардович, говорю — как же Элечке повезло! А давайте выпьем! За вас!!

Потом женщины вспомнили, что у них сегодня помолвка, и принялись рыдать. Неизвестно зачем, однако ж Василисе показалось, что на помолвках невестам обязательно положено рыдать. Поэтому Эльвире было срочно приказано убрать с лица довольную улыбку, горящие глаза и раскрытый от счастья рот, а вовсе даже опечалиться и немножко повыть. На всякий случай Василиса решила присоединиться к соседке — так, хуже не будет.

— Ой, и куда ж ты меня с родной сторонушки-и-и-и-и… — взвыла Василиса, игриво поглядывая на Игнатия. — Ой, и куда ж ты меня молодую увез-утащи-и-и-ил… Элька, ну вой тоже, положено ж невесте выть! Чего я одна-то надрываюсь?!

— А вот и я-я-я-я! — неожиданно возник возле стола Таракашин.

Он, как обычно, заявился к Люсе, не нашел ее и постучал к соседям. А там его и приняли как родного — Леонид Эдуардович плюнул на все затраты Эльвиры и решил на гостях не экономить.

— А вот и я, — снова радостно оповестил Таракашин и уселся рядом с Люсей.

Белкину такой поворот вовсе не понравился, он повернулся к сопернику всем телом и промычал:

— Слышь, ты, букет душистых прерий, ты от моей Люси держался бы подальше, а?

— А чего это от твоей? — выгнул хиленькую грудь колесом Таракашин. — Промежду прочим, у нас с Люсией совершенно законная дочь имеется, а также внук, зять и… и Василиса, как горб, в самом деле…

— Это чего, правда, что ли? — подскочил Белкин.

— Да чего ты его слушаешь! — вскинулась Василиса. — Какой я ему горб?! Да он сам!! Геморрой на мою голову!

— Анечка, а чего, вот этот ваш… собаковод, он и правда денег имеет немерено, да? — не могла успокоиться Эльвира. — Я к тому, что… а чего он в тебе-то нашел? Ведь, господи прости, ни кожи ни рожи!

— Так ему какая разница с собаками-то таскаться, правда ж ведь? — пояснял Леонид.

— Ты лучше скажи, Анна, а там что, слишком много прислуги? Нельзя ли и мне туда пристроиться? — бурно интересовалась Эльвира Арнольдовна, поигрывая глазами. — Мне вот жуть до чего интересно с цветочками возиться, ему там садовница не нужна? Молодая и красивая?

— Может, и нужна, если молодая, да только ты-то ее откуда возьмешь? — фыркала Василиса.

— Нет, ну как же! ну как же! — пыхтела Эльвира и разглаживала оборки на коротенькой юбке. — Я, к примеру, себя чувствую ну оч-чень молодо! Ну оч-чень!

Помолвка с каждой минутой становилась все более громкой и даже крикливой.

Таракашин вдруг решил отомстить неверной Люсе и вовсю стал ухаживать за Аней. Аня с Таракашиным уже не однажды пыталась завязать теплые, продолжительные отношения — соседки Люся с Василисой его к ней направляли регулярно, но всякий раз тот от нее сбегал. Поэтому теперь, когда он сам решил проявить чувства, Аня вдруг закапризничала. Соседушки, заметив такое ее настроение, тут же поддержали Анну — начали наперебой расспрашивать про Ясина и восхвалять его достоинства. Достоинство у Филиппа Карловича Ясина было одно, но какое! Он был богат! И на фоне этого плюса Таракашин очевидно бледнел.

— Анечка, ты расскажи, расскажи, а какой у него дом? — теребила подругу Василиса.

— Ой, ну у него такой до-о-о-ом… — тянула Аня так капризно, как будто это был дом ее папы. — Ну у него ва-а-апще дом а-а-агромный. И зачем ему такой, если он там живет один?

— Так идиот потому что! — фыркал Таракашин. — Это ж надо — столько за квартиру платить! Без всяких штанов останешься!

— Ничего! Твой папаша у себя там в Канаде небось не остался! — зыркала на него Люся и продолжала дразнить бывшего возлюбленного. — Аня, Ань, а ты расскажи, а какой у него сад? Сколько там метров-то?

— Да я чего, мерила, что ли?! Огромный сад… — пожимала плечиками Аня. — И главное — все так запущено! Я, главное, ему — давайте наймем садовника, чтоб вырубил побольше ко всем чертям. А он мне — ни за что! Этот садовник только испортит естественный дизайн!

— Это, Анечка, говорит только об одном: не привык к тебе еще новый мужчина и совсем не хочет с тобой считаться… — вздыхала Эльвира и с глубокой скорбью смотрела на соседку — по ее понятиям, он никогда и не привыкнет.

Гулянка закончилась далеко за полночь. Мужчины набрались по самую макушку и теперь изо всех сил таращились на женщин, пытаясь разобраться, какая из них кому приходится дамой сердца. Женщины же старались на мужчин и вовсе не смотреть — чего там увидишь-то, когда они пьяные все по самое «не могу»?! Те еще красавцы, глаза б на них не смотрели. Ну ничего, вот станут законными, тогда…