— Так, пора будить нашу модель.

Ямато откинул одеяло, и его пальцы снова запорхали над телом девушки, надавливая, поглаживая, разминая. Вскоре она глубоко вздохнула, и открыла глаза, совершенно черные из-за расширившихся зрачков.

Ямато легко сжимал ее горло, будто считал пульс на шейной артерии.

— Слушай мой голос, — приказал он тихо и спокойно. — Нет страха, нет боли. Полная покорность и доверие. Встань и иди за ширму.

Лоли медленно поднялась с дивана и также медленно направилась к Кириллу. Тот застыл в благоговейном почтении и не сводил глаз с японца, словно тот был ожившим Буддой.

— А мы пока подготовим декорации. Где там моя сумка?

Ямато азартно потер руки.

Артем принес сумку, и пока японец доставал оттуда мотки веревки, отошел к стене и нажал кнопку на лебедке. С потолка студии спустилась веревка с крюком для крепления.

— Под блоком поставь невысокий постамент. Его мы потом задекорируем цветами.

— Шеф, мы почти готовы, — крикнул из-за ширмы Кирилл. — Что делать с волосами?

— Просто расчесать и оставить распущенными, — ответил за Артема Ямато.

Кирилл мягко вытолкнул из-за ширмы Лоли. Она немного пришла в себя, будто только проснулась, часто моргала и взволнованно дышала. Покрытая золотой пудрой кожа мягко переливалась в свете софитов, накладные ресницы трепетали, будто крылья, нежно-розовым мерцали губы. Фея…

Артем подошел к ней, девушка тут же смущенно потупилась. Он приподнял ее подбородок, заставив посмотреть в глаза.

— Ты прекрасна. Ничего не бойся. Мы с мастером Ямато — художники, ты наша модель. Мы вместе будем творить красоту.

— Встань сюда.

Ямато указал ей на постамент. Его голос действовал на девушку как волшебная флейта. Секунда — и девушка замерла золотой статуей. Японец с большим мотком веревки в руках обошел вокруг постамента: то ли любовался, то ли приглядывался, то ли размышлял с чего начать.

— На колени. Вытяни руки вверх. И за голову. Сложи ладони вместе. Разведи колени. Еще. Еще немного. Хорошо. Прогнись назад. Сильнее. Ты можешь еще. Расслабь мышцы живота. Да… молодец. Потерпи, сейчас в подвесе будет комфортнее.

Ямато командовал тихо и мягко. Артем залюбовался его точными, скупыми движениями. Ничего лишнего, никакой суеты. Полное сосредоточение. А Лоли в его руках и вовсе была как восковая кукла. Веревка туго ложилась идеально ровными витками, затейливые узлы затягивались на самых сокровенных местах, но не впивались в нежную плоть. Лицо девушки оставалось совершенно безмятежным, глаза закрылись, будто ее не связывали, чтобы подвесить в совершенно немыслимой позе, а делали расслабляющий массаж.

— Артем, блок, — скомандовал Ямато и прицепил верхнюю петлю вязки к крюку. — Поднимай осторожно, не дергай. И не высоко, на полметра от постамента.

Загудела лебедка, веревки натянулись, и тело девушки воспарило в воздухе.

— Стоп, — все так же тихо произнес Ямато.

Артем машинально отпустил кнопку, не отрывая глаз от невероятного зрелища. Кирилл восхищенно присвистнул, Ванька чуть не свалился со стремянки, где по обыкновению все это время сидел как птица в гнезде.

— Ну вот, — удовлетворенно произнес Ямато. И выдал фразу по-японски, судя по ритму, это было хокку. Помолчал немного, будто прислушиваясь к звучанию своего голоса в тишине студии, а потом перевел:

— Золотая бабочка бьется в тенетах наслаждения. Только не сгори!

— Вы напишете это на модели, сенсей? — спросил Артем чуть хрипло.

— Естественно, — отозвался Ямато. — Ты знаешь, это мой фирменный знак. Через пять минут я закончу с надписью, у тебя еще будет минут десять, чтобы внести последние штрихи — задекорировать постамент цветами и вот сюда, — он показал на стянутые за спиной руки Лоли, будто сложенные крылья, — добавь черной сетки. У нашей бабочки пока слишком маленькие крылышки, с такими не взлететь.

— Хорошо, сенсей, — Артем замялся. — Только я не понял про время… Пятнадцать минут и все? Дольше нельзя в подвесе?

Ямато улыбнулся — впервые широко и открыто.

— Через пятнадцать минут ты пропустишь ее кульминацию. Девочка кончит…

Только сейчас Артем обратил внимание на выражение лица Лоли. Безмятежность сменилась сладострастием, губы приоткрылись, она часто-часто дышала от возбуждения.

— Но как?

Ямато усмехнулся.

— Другому я ответил бы: «Секрет мастера». Но тебе расскажу. Все— таки ты был моим учеником. Но сейчас каждая минута на счету. Приступай.

Артем отступил на пару шагов, чтобы увидеть кадр целиком. Рявкнул на Кирилла, чтобы не стоял столбом и помогал с сеткой и цветами, потом на Ваньку, чтобы слез со своего насеста и занялся, в конце концов, светом.

— Правый софтбокс чуть ниже. Так. Теперь левый вверх. Омнибоксы поправь, левее… Отлично!

Ямато нанес последний штрих черной тушью на сияющее тело Лоли.

Совершенно. Абсолютно совершенно.

Тонкой затейливой вязью по золотому телу девушки вились веревочные соты, будто чешуя огромной рыбы, руки, заведенные за голову и стянутые ладонями вместе за лопатками, и согнутые в коленях и широко разведенные ноги образовывали основу для больших полупрозрачных крыльев. Фигурные узлы, сложные, витиеватые, прикрывали самые интимные места, снимая излишнюю откровенность. Волосы девушки, сплетенные веревкой, образовали изящные усики этого невероятного крылатого чуда.

Артем принялся щелкать фотокамерой, а Лоли все чаще дышала и начала тихо постанывать. Через минуту она коротко вскрикнула и забилась в сладких судорогах. Капельки влаги, будто роса упали на лепестки роз, устилавших постамент.

Это была не просто фотосессия. Маленький спектакль, совершенно точно воплотивший хокку Мастера Ямато.

Артем сделал еще с десяток снимков Лоли, расслабленно провисшей в веревочных сетях, но уже понимал — лучшие кадры отсняты.

Ямато стоял со сложенными на груди руками и молча, с неуловимой полуулыбкой созерцал сотворенное им чудо.

— Друг мой, помоги освободить нашу бабочку. Жаль, но красота так мимолетна. Дадим ей отдохнуть примерно час, о девушке нужно позаботиться. Теплая вода, горячий чай с молоком и медом, и шоколад. Потом продолжим.

Японец подошел к постаменту, взял розу с капельками влаги на лепестках поднес к губам. И снова произнес трехстишие по-японски.

— Сенсей? — Артем ждал, что Ямато переведет.

— Терпение друг мой, терпение. Смысл этого стихотворения ты увидишь в следующей сцене. Клиент же не против откровенных поз?

— Очень даже за, — усмехнулся Артем.

После того, как ловкими пальцами Ямато был развязан последний узел, Лоли попыталась встать, но ноги ее совершенно не слушались. Артем тревожно посмотрел на японца, но тот только лукаво улыбнулся.