Но вставать категорически не хотелось. Артем отрицательно покачал головой и похлопал по постели, призывая Жанну поторопиться. Наваливалась сытая нега, хотелось просто отключиться. «Только бы не уснуть», — подумал он, закрывая глаза…

Сквозь сон почувствовал, как с него стаскивали одежду, на ощупь обхватил теплое тело Жанны, прижал спиной к себе, одна ладонь легла на упругую и мягкую грудь, другая скользнула по животу и ниже, в жаркую шелковистую влажность.

Жанна пыталась извиваться, но он крепче притиснул ее к себе.

— Не дергайся. Расслабься и получай обещанный десерт.

Вырубился сразу после довольно быстрой разрядки, как только стихли сладострастные стоны и судороги Жанны. Просто повернулся на другой бок и провалился в пустоту.

Артем нервно барабанил пальцами по оплетке руля: пробка на Московском проспекте рассасываться не спешила. Жанна рядом на пассажирском сиденье демонстративно и обиженно смотрела в окно. Мало того, что осталась без утреннего секса, так еще получила по первое число за то, что вовремя не разбудила. Опаздывать было категорически нельзя: пунктуальность Мастера Ямато граничила с манией. Сенсей не станет ждать ни минуты и больше не ответит ни на один звонок.

Каким-то чудом он успел. И даже проверить на месте ли Ванька и Кирилл, драпировки и цветы, рявкнуть на Жанну, чтобы сварила кофе и вскипятила воду для чая — без чашки специально привезенного с собой и самолично заваренного чая Мастер работать не станет. Причем температура воды должна быть особенной, Ямато будет измерять ее специальным градусником.

— Босс, ну что так нервничать, — недовольно пробурчала Жанна. — То же мне, император. Может заказать сет в «Якитории»?

— Идиотка, — простонал Артем. — То, что готовят в таких забегаловках — это личное оскорбление для Мастера Ямато.

— И ничего не забегаловка, — оскорбилась Жанна, — пусть тогда голодным ходит.

— Позвони в ресторан «Хоккайдо», там шеф-повар — японец.

— Босс, это же дорого!

Артем посмотрел на Жанну так, что она побледнела, судорожно сглотнула и рванула за стойку. Иногда он умел быть убедительным.

Часы показали ровно десять, колокольчик над дверью тренькнул и Артем склонился в полупоклоне.

— Каничувааа, сенсей.

Небольшого роста сухощавый мужчина в черном, наглухо застегнутом пиджаке — тренче, брюках в тон с идеальными стрелками и дорогих туфлях, ограничился кивком.

— Ты давно не мой ученик, Артем, — укоризненно произнес Ямато. — но вежливость — это хорошо. Где можно заварить чай?

Он говорил совершенно без акцента, хотя слишком правильно и четко выговаривал слова. Было мнение, что он потратил кучу денег и времени, чтобы избавиться от свойственной всем японцам картавости. А еще ходили слухи, что не все его репетиторы выжили после того, как мастер Ямато остался ими недоволен. Но Артем в эти сплетни не верил.

— Прошу.

Артем проводил Ямато на небольшую кухоньку, взглядом указал Жанне на дверь. Японец достал из бумажного пакета глиняный чайник, две чашки-бочонка без ручек и деревянную шкатулку с затейливой резьбой. Из шкатулки — венчик для взбивания чая, градусник для воды и плитку прессованного чайного листа.

— Вода, что кипела в этом?

Ямато возмущенно приподнял брови, тонкие, словно нарисованные черной тушью на чуть желтоватом как старый шелк лице, и указал на электрический чайник.

— Простите, господин Ямато. Моя помощница… Она не знает всех тонкостей.

Японец поцокал языком.

Артем быстро достал с полки стеклянный кофейник, налил из кулера холодной воды и поставил на плиту.

Пока вскипала вода, японец снял пиджак, закатал рукава рубашки, расстелил на столе белоснежную салфетку, другой, такой же белоснежной, тщательно протер чайник и чашки. Артем подал кипящую воду и почтительно замер, наблюдая за священнодействием заваривания чая. Руки Ямато, узкие в запястье, с длинными музыкальными пальцами совершали точные, выверенные скупые движения — насыпали, наливали, сливали, снова наливали, взбивали, переливали из чашки в чашку. Зрелище было и, правда, завораживающим.

— На здоровье, — Ямато подал ему чашку, Артем с полупоклоном принял ее двумя руками.

— Босс, приехал клиент, с моделью.

Жанна заглянула в кухню, тревожно взглянула на японца и тут же опустила глаза. Артем усмехнулся. Логика девушки была проста. Если ее босс так трепещет перед Ямато — этот человек действительно опасен.

— Проводи их в студию. Пусть готовятся. Ванька свет выставил? Скажи, чтобы был на месте, придется корректировать по ходу. Кирилл пусть начинает готовить модель. Бронзирующую пудру по всему телу, мне нужен эффект загара, только пусть негритоску из нее не ваяет.

— Золотую, — негромко произнес Ямато.

Артем понимающе кивнул.

— Золотую светоотражающую.

Японец без спешки допил чай, самолично вымыл чайник, чашки, венчик, вытер салфеткой, аккуратно все сложил в пакет и вручил его Артему вместе с ключами.

— Отнеси ко мне в машину, друг мой. Сам, пожалуйста. И забери из багажника сумку.

Жанна, вскипятившая воду в электрическом чайнике, навсегда упала в глазах Ямато. Ей нельзя было доверить даже такое несложное поручение.

— Конечно, господин Ямато, — с полупоклоном ответил Артем. — Жанна, проводи господина в студию.

Когда он вошел с большой сумкой в студию, уже ярко освещенную, японец, чуть склонив голову, слушал Тишмана и иногда молча кивал. Тишман судя по всему рассыпался в любезностях и комплиментах.

— …большая честь.

Уловил Артем обрывок фразы. Лицо Ямато оставалось совершенно бесстрастным.

— Господин Тишман, доброе утро. Вижу, вы уже познакомились. Не сомневаюсь, что вы останетесь довольны результатами работы, мастер Ямато — непревзойденный мастер шибари. Я еще он талантливый поэт. Пишет хокку. Причем на телах своих… моделей.

На лице Тишмана отразилась смесь восхищения и зависти.

— Как изысканно! Счастлив, что увижу процесс работы такого мастера.

Японце поцокал языком.

— Только я и модель. И господин фотограф. Мне нужен полный контакт и полная свобода действий.

Тишман заметно занервничал.

— Но как же… я мечтал увидеть мастер-класс…

— Приходите ко мне в салон.

В тонких пальцах японца как у фокусника вдруг оказалась визитка.

— Если интересуетесь настоящим искусством шибари, приходите. А сегодня — серьезная работа. Тонкий процесс.

— Господин Тишман, мы же договорились.

Артем взял его за плечо, выпроваживая из студии.