Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подлый трюк.
Я молчал, мне сказать было нечего. Но Ярослав продолжил сам:
— Короче, у нас тут встреча выпускников намечается…
— Я не приду, — с железной решимостью перебил я.
Слушать истории одноклассников? Ну нет. Свою жизнь я ненавижу, что уж там говорить о чужой.
— Послезавтра.
— О таких вещах заранее предупреждают, блин, а не за полтора дня! — возмутился я, уже забыв, что отказался. — Мне до вас добраться — не в ларек за пивом сгонять, это почти путешествие!
— Не бойся, на твой поезд разве что упадет самолет с таким же идиотом, как ты, на борту. Хочешь, я тебя встречу?
— Боже упаси.
— Бог тебе не поможет, — вздохнул Ярослав в трубку. — В общем, подходи к нашей школе часам к пяти вечера, все наши будут.
«Да уж, конечно, только мне ты самому последнему позвонил. За полтора дня», — злобно подумал я и промолчал, а он продолжил:
— Пивко, шашлычок — все, как надо. Ты же у нас веганство еще не принял?
— Я, вообще-то, уже отказался, — вспомнил я о том, что уже отказался.
— Так я тебя и не спрашивал, — напомнил Ярослав.
С непривычки я даже оторопел от такой наглости.
— Я не приеду, — медленно повторил я.
А Ярослав плевать хотел, что я там говорил.
— Еще как приедешь. У меня к тебе есть предложение.
— Я отказываюсь.
— Нет, не отказываешься. Это сюрприз. Приятный.
Да, мы с Ярославом вместе учились в школе. Он мой одноклассник. И когда мы с ним учились в школе он тоже часто говорил, что у него есть для меня сюрприз.
Я заранее знал, что моих родителей вызовут к директору.
О приятности вещей у нас с ним были очень разные представления. Ему было приятно, например, вылезти на крышу школы через пожарную лестницу, а мне — неприятно, что меня на этой пожарной лестнице замечала завуч.
Так или иначе, за нас обоих отхватывал всегда я.
— Нахрена мне твои сюрпризы, а?
Я понял, что говорю, как обиженный ребенок.
— Не телефонный разговор. Дельце перспективное. Жду тебя, — отчеканил Ярослав и бросил трубку.
И ведь он, зараза, свято верил, что я к нему примчусь по первому же зову!
Все-таки беда не приходит одна. Мало того, что соседку затопили и работу я не получил, так еще и Ярослав. Ярослав — это не просто беда, это катастрофа. И он, как главный босс, подтянулся после всякой мелочи.
По крайней мере, после Ярослава все остальное действительно казалось мелочью.
Все это напоминало одну большую шутку. Звонок, долбанный Ярослав, школа. Такие вещи не случаются внезапно. Я даже чуть не предался воспоминаниям о своем детстве и одноклассниках, но быстро отогнал эти сентиментальности и заменил их беспокойством о финансовом положении. Стал думать взрослые мысли, а не глупые детские обиды.
Лед под ногами обкидали комьями желтого песка, обкатали множеством подошв и спрессовали до кондиции катка. Я шел медленными, микроскопическими шажками, чтобы не упасть. Мне приходилось думать. Когда идешь по льду медленными, микроскопическими шажками, у тебя образуется уйма свободного времени, которое ты никуда не можешь потратить.
Ярослав, выскочив, как чертик из табакерки, вытащил меня из впечатлений о подвиге в центре занятости. Благодарить его было не за что: чертова реальность снова накинулась на меня с кулаками! Я вспомнил, как инспектор спросила меня: «у вас все в порядке?», и от этого стало невыносимо обидно. Неужели у меня на лице написано, в каком ужасном я положении?
Мало того, что денег нет, так еще и перспектив никаких. Здорово в юности: денег нет точно так же, но вот в будущем обязательно появятся, и вообще все будет хорошо. Когда-нибудь.
Но у меня уже появился бесценный опыт взрослого человека, и я знал: ничего никогда не будет хорошо. Точка.
Я сам не заметил, как ускорил шаг, все больше распаляясь от внутренних переживаний.
В голову снова влез Ярослав. Какой радостный у него был голос! Уж этот прохвост наверняка устроился хорошо. Я прямо через трубку чуял смрад его преуспевания. Конечно, для него купить билет на поезд — это все равно, что купить самую дешевую газету и завернуть в неё селедку! А для меня — непозволительная роскошь.
Я снова утвердился в том, что не поеду на эту долбанную встречу выпускников. А потом все-таки поскользнулся и упал.
***
Лаврентий в определенном смысле был гением.
По возвращению домой я всегда находил там Лаврентия. В любое время дня и ночи. Можно сказать, я приходил в его царство — в царство уныния, пассивности и интеллектуального самоудовлетворения.
Я старался нигде не задерживаться и всегда приходил домой как можно скорее. Черт знает, что там учудит Лаврентий, пока меня нет. Как минимум прокурит всю квартиру до самой штукатурки. Пока я был дома, я отгонял его курить к окнам или на балкон. Но выход на балкон находился в моей комнате, и мне приходилось вести эту набитую табаком куклу вуду через место, в котором я спал. После таких променадов я мог кашлять всю ночь, а то и не одну.
Да, Лаврентий никогда не выходил из дома. Но иногда он просто не выходил из дома, а иногда, как и подобает настоящему гению, разводил бурную деятельность. В такие моменты находиться рядом с ним становилось невозможно, поэтому я искал способы убить время вне своего дивана.
Когда я растерял всех своих друзей, таких способов у меня почти не осталось. Особенно тяжело становилось зимой, когда выйти посидеть на лавочке у подъезда — не вариант.
Квартира принадлежала Лаврентию и за нее никто не платил, поэтому вопросы правовые стояли под вопросом. Вернее, мы решили, что раз уж квартира принадлежит ему, то платить за нее буду я — вроде как, почти снимать, но бесплатно. А денег у меня, как известно, не водилось. То есть, моё право жильца стояло на том, что я по идее должен платить, хоть этого и не делал.
Звучит глупо, но Лаврентий это право уважал.
И все же, несмотря на то, что Лавр считал меня полноценным жильцом, я не осмеливался просить его о чем-то. Ну, работать тише или не курить совсем. Это, по моему мнению, вопиющая наглость, просить кого-то не курить в своей же квартире.
Стук молотка я услышал еще на подходе к дому, когда возвращался из центра занятости. Этот стук меня дико деморализовал.
С каждым шагом стук становился все ближе: такой ясный, весомый, густой стук. Стук молотка.
А мое настроение падало все ниже. Вероятность того, что стучат из нашей квартиры,