Конечно, в процессе у меня дрожали руки. Но постепенно дрожь ушла, а на её место пришло ликующее воодушевление: я это сделал. Нельзя, а я сделал. И в этой завершенности было для меня огромное облегчение: она освободила от терзаний и неуверенности. То, что сделано — сделано. И факт этот неотвратим. Как это славно! Как будто гора с плеч, как будто долго планируемый проект наконец реализовался. Как чисто и покойно стало у меня на душе! Мне было плевать, чем все это закончится: поймают или нет. Главное, что мне хорошо.

А время шло, и чем дальше, тем больше я был уверен в том, что меня не поймают. Ведь до сих пор не поймали! Моё преступление либо очевидно, либо неразрешимо, так мне казалось. Потом меня настигло даже разочарование: как же так, я ведь должен быть наказан!

Но потом я решил, что Леонид Виссарионович просто не захотел меня наказывать. А это тот еще удар по самолюбию.

Конечно, ему не нужно было ломать голову над этим делом. Оно, что называется, шито белыми нитками. Мы с Артуром даже отвезли его в тот же лес, где нашли Лаврентия. Артур не был против.

Артур — он всегда ровный. Ему доверять можно.

Они умерли в один день. В морге оба лежали, можно сказать, плечом к плечу. Я не видел, но воображение у меня хорошее.

Лаврентий и Ярослав. Когда-то Румани сказала мне, что они похожи.

Самое главное, что я не опускаю руки. Я знаю, чем мне заняться. Для этого мне понадобится всего лишь две кастрюли, пластиковая бутылка, марля, термометр, дуршлаг и воронка. Хмель, солод, дрожжи, сахар и вода.

А еще шланг, немного йода и гидрозатвор. Ну, это уже мелочи.

Не знаю, получится у меня или нет. Попробую. Пиво сварить не сложно, было бы сложно — его бы не варили в таких масштабах.

Я никогда не забуду взгляд Ярослава в тот момент, когда он понял, зачем я пришёл. Тогда я вдруг подумал: что я наделал?

И выстрелил.

У меня не сразу получилось, я же вообще в первый раз стрелял. Забыл снять с предохранителя. Но со второго раза раздался гром, и Ярослава не стало. Вот что я сделал.