— Не ваше дело.

— Говори прямо: да или нет.

— А вот не скажу.

— Скажешь, цыпленочек, все скажешь.

— Бить, что ли, будете?

— Обижа-а-ешь, Эммочка, — сладким голосом протянул Федякин. — Я ведь не какой-нибудь садист или нацист. Я ученый. И не просто ученый, а самый гениальный ученый в мире. Недавно я изобрел бактериологическую сыворотку быстрого действия для уничтожения живых организмов. И мне надо ее на ком-то испытать… Намек, надеюсь, ясен?

Я посмотрела на потолок и дико завизжала. Профессор тоже невольно глянул вверх. Этого я и хотела. Резко выбросив вперед левую ногу я заехала ему пяткой в грудь. Удар получился настолько сильный, что Федякин пролетел через весь кабинет, открыл спиной дверь и вылетел в коридор. Прямо под ноги пробегающему мимо Лохматому.

Лохматый споткнулся о профессора и растянулся во весь рост. Но тут же вскочил на ноги.

— Ах вот ты где! — передернул он затвор автомата. — Ну, получи, красавица!

И Лохматый выпустил в меня длинную очередь.

Лишь молниеносная реакция спасла меня от неминуемой смерти. Я успела прыгнуть за железный сейф, буквально на сотую долю секунды опередив выстрелы.

— Осторожнее, идиот! — закричал Федякин. — Ты повредишь ее мозг!

— А она мне мозги не повредила, когда стулом по башке трахнула?! — заорал в ответ Лохматый.

— Да у тебя и мозгов-то нет! — смело крикнула я из-за сейфа.

— Ты еще пожалеешь об этих словах, дрянная девчонка! — Лохматый стал яростно поливать кабинет из автомата.

Я терпеливо ждала, когда у него кончатся патроны. А потом вышла на середину комнаты с федякинским пистолетом в руке.

— Настрелялся, кудрявый? А теперь стань лицом к стене.

Лохматый с ненавистью сверкнул глазами, но подчинился. Я подошла к нему и легонько ткнула указательным пальцем в точку под названием "юнь-цзу", которая расположена между пятым и шестым ребром. Лохматый без звука повалился на пол.

— А вы, профессор, прикажите своим головорезам прекратить поиски.

Секунду помедлив, Федякин направился к столу.

— Всем подразделениям — отбой, — хрипло приказал он в микрофон. — Девчонка поймана.

— А сейчас мы с вами прокатимся в Москву, — сказала я. — К Мяснику в гости. Вы же хотели купить у него мяса.

— Хорошо, — деревянным голосом ответил Федякин и вдруг быстро нажал кнопку на столе.

Пол под моими ногами разошелся, и я полетела вниз.

Очнулась я в полутемном подвале. В маленькое зарешеченное окно светила желтая луна. Я лежала на цементном полу, а рядом со мной сидела… старуха Грохольская.

Да, да, именно старуха.

— Ольга Васильевна, — невольно воскликнула я, — это вы или не вы?!

— Это я, — грустно подтвердила Грохольская.

— Значит, вас действительно подменили?

— Как это подменили?

Я рассказала ей о вчерашних событиях.

— Очень странная история, — выслушав, сказала она. — Ну хорошо, меня, положим, подменили. Но профессора Федякина никто не подменял. Это совершенно точно. Я бы сразу заметила подмену. Ведь я его знала, когда он еще под стол пешком ходил.

— Как же так? — недоумевала я. — Выходит, Федякин посадил вас в этот подвал?

— Сама ничего не могу понять, — сокрушенно вздохнула Ольга Васильевна. — Федя рос тихим мальчиком, был прилежным студентом, талантливым ученым… А сейчас он превратился в какого-то…

— Монстра! — выпалила я.

— Верно, Эмм очка. А его клиника стала похожа…

— На военную базу! — снова выпалила я. — И вместо врачей здесь орудуют бандиты!

— Это не бандиты, — поправила меня Грохольская, — а профессиональные наемники. Или, как они себя сами называют, "солдаты удачи". Они готовы воевать с кем угодно и за кого угодно. Лишь бы только им деньги платили.

— Но с какой целью их нанял Федякин? Старуха Грохольская опять вздохнула.

— Ох, не знаю, милая, не знаю.

— Может, для охраны своего "Омолаживателя"?

— Да нет у него никакого "Омолаживателя"! Все это ложь и обман! И я-то, дура старая, поверила — поехала омолаживаться. Вот и попалась, как рыба на крючок… Чует мое сердце, здесь что-то нечисто.

— Ничего, разберемся, — заверила я ее. — Мы с Володькой Воробьевым еще и не такие клубки распутывали.

— Прежде чем разбираться, надо отсюда выбираться, — резонно возразила Ольга Васильевна. — А это не так-то просто. Я уже один раз пыталась бежать. Но у меня ничего не вышло.

— Вы пытались бежать?!

— А ты как думала? Я, милая моя, во время войны диверсионно-подрывной группой командовала. А после войны была резидентом нашей агентуры в Шанхае. Меня три раза расстреливали и четыре раза приговаривали к пожизненному заключению.

— Вот это да! — восхитилась я. — А почему вы мне ничего не рассказывали?

— Как-нибудь расскажу, — пообещала Грохольская. — Если, конечно, мы отсюда выберемся.

— Давайте попробуем прорваться через дверь, — предложила я.

— Не получится. С той стороны усиленная охрана.

— Тогда через окно. — Я попыталась расшатать толстые прутья решетки. — Эх, сюда бы ножовку по металлу…

— Даже с ножовкой ничего не выйдет. Стекла в окне повышенной закалки.

— Что б такое придумать? — Я заходила из угла в угол. — Вам ничего в голову не приходит?

— Увы, милая, — безнадежно махнула рукой Грохольская. — Из моей головы теперь все только уходит.

В тот момент, когда она махнула рукой, в лунном свете блеснул бриллиант.

— Перстень! — вскрикнула я.

— Какой перстень? — недоуменно спросила Грохольская.

— Да у вас на безымянном пальце! Подарок царя!.. Помните, вы говорили, что в нем особый бриллиант, который режет стекло и железо…

— Ну говорила…

— Так чего же мы ждем?!.. Надо перерезать решетку, а после вырезать стекло из окна.

— Старость — не радость, — посетовала Ольга Васильевна. — Мне даже в голову такое не пришло.

— Давайте, режьте живее! — торопила я.

Грохольская, не раздумывая, провела бриллиантом по железным прутьям. Буме — отскочила решетка от окна. Грохольская провела бриллиантом по закаленному стеклу. Блямс — упало стекло на пол.

Путь к бегству был открыт.

— Полный вперед! — радостно сказала я. И вот тут-то выяснилось, что Ольга Васильевна не пролезает в окно.