— Не обращай внимания, наш северный юмор. Так что с тобой?

— Магическое истощение. За вашим боем смотрел во все глаза, — я вспомнил про свою ставку, — если поможешь сейчас забрать у управляющего мой выигрыш, с меня пиво.

— Пиво, от dershif, — совсем согнулся Колк.

Здоровяк же просто хмыкнул, и держа меня за шкирку, мною же просто раздвинул толпу окружившую управляющего.

— Namdaeh! — окликнул он, — тут мой знакомец говорит, ты ему денег должен.

— Дядь Рек, все нормально, — влез я как только увидел что управляющий хмурится, — я к нему и пришел.

— Так ты знал, паршивец, — удивился он, — ну ладно, я не в обиде. С твоей идеей все равно в плюсе, держи.

Он отсчитал в мою трясущуюся ладонь около пятидесяти медных монет разного достоинства. Для местных неимоверное богатство. Если сравнивать с моим миром, что почти невозможно, это как почти полмиллиона рублей.

— А с тебя, — управляющий ткнул пальцем в сторону северянина, — два кара за тренировочный посох. Ладно?

— Держите, — я вернул управляющему пару самых мелких монет, после чего с трудом повернулся к здоровяку, продолжая висеть на его руке, и скомандовал, — туда, с меня пиво, с тебя морсик.

— Dershif, — улыбнулся северянин, и направился в указанную мною сторону. Похоже у меня новое имя, что бы оно не значило. Надеюсь что-то не слишком обидное.

Когда мы вышли из толпы, бугай меня отпустил, и я на ватных ногах поплелся в главное едальное заведение этого постоялого двора. Внутри было довольно темно, окон то нормальных нет, стекол тут еще не придумали. Ну или были они дорогим удовольствием, и я еще ни одного не видел, поэтому свещалось все чадащими плошками под потолком. Чтоб случайно никто не опрокинул. Тяжелые столы из струганого дерева, такие же лавки. Квинтэссенция прагматичности в условиях местного общества. Над некоторыми столами посетители, успевшие добраться до хлеба после зрелищ раньше нас. Ну или предпочившие первое второму. При нашем появлении северянина стали поздравлять из-за разных столов, некоторые даже приглашали за стол. Но он проигнорировал приглашения, и сел за один из свободных столов. Причем выбрал самый большой.

— Мы кого-то ждем? — удивился я, блаженно опустившись на скамью, и оперевшись на стену за спиной.

— Волки должны подойти, — согласился здоровяк.

Я удивился, но промолчал. Писькомерство оно такое. Никогда его не понимал. Может быть поэтому у меня особо и не было друзей в той жизни, кто знает.

— Кувшин морса, — толкнул здоровяк по столу мелкую медяшку подошедшей официантке.

Я же решил что легкие деньги нужно так же легко тратить. Точнее конвертировать в репутацию десятую их часть. Поэтому отсчитал двадцать три кара самым мелким номиналом, и высыпал их на стол. Два же я уже отдал?

— Четырнадцать кувшинов пива, в морс мёду добавьте и еды на остальное.

Начавшая полнеть женщина лет тридцати-сорока умело загребла монеты, и молча исчезла.

— Богато нынче живут служки, — прокомментировал мою щедрость северянин.

Надо все же как-то уточнить его имя, а то вылетело, и хоть тресни. Вот что что, а имена у меня в голове не задерживались что в прошлой жизни, что в этой.

— Да на тебе и заработал. Сказал что ты не просто победишь, а сломаешь при этом посох, отшвырнёшь противника до ограждения, а он встанет только чтобы признать поражение. И если я ошибся бы хоть в чём-то, не видать мне ни кара.

— Рисковый ты парень, Такар, сирота безродная, — северянин приложился к одному из кувшинов, появившимуся на столе во время короткого разговора.

— Да на самом деле все просто. Волков я регистрировал, силу их примерно знаю. Ты из рассекающих яков, про них я слышал. Древко твоего оружия видел, оно явно укреплено. Вы, северяне, когда силой меряетесь, всегда напоследок используете удар ваших духов покровителей, а местный посох такого явно не выдержал бы. В общем ничего сложного. Вот имя твоё, извини, не запомнил. Всегда из головы имена вылетают.

От моего признания северянин чуть не поперхнулся пивом.

— Странный ты парень, Тамар, — здоровяк вытер пену с губ, и махнул вошедшим землякам.

— Тебе не угодишь, то рисковый, то странный, — я про себя прочитал отче наш, и незаметно перекрестил стол. Жаль что молитву перед едой я не помнил, но и так сойдёт. Вообще я заметил, что после попадания стал молиться чаще. Видимо сознание так защищалось от стресса.

— Знакомьтесь, Тамар, сирота безродная, это его угощение, — привстал бугай, когда волки подошли. Заодно и меня приподнял за воротник, оторвав от сладкого морса. А посадив меня, начал вновь указывать на разные украшения представившись, как я понял, «по полной форме», — Ротод, последний из рода рассекающих яков.

Я смущённо кивнул, а северяне по очереди представились садясь за стол. Каждый при этом тоже показывал на разные украшения. Общая часть — металлический клык на шее, с головой волка в профиль на одной стороне, видимо этот знак означал клан, остальное я не понял, но какую-то закономерность подсознательно чувствовал. Из имен запомнился только уже знакомый мне лидер — Колк. Он меня тоже вспомнил. Оказалось что-то слово, которым меня назвал Ротод при первой встрече с вожаком, означало сушеную на ветру рыбу. Слово это означало еще и уставшего или вялого человека. Но зато теперь стал понятен смех Колка. Напоить морсиком сушеную рыбу, а потом получить от нее пиво в качестве угощения, это действительно смешно. Оставшуюся часть вечера я слушал разговоры северян, часто переходящих на родной язык, и ел. В этом мире наесться досыта мне удавалось не часто, но сегодня был именно такой день. Когда я собрался уходить, Ротод настойчиво, но в шутливой форме, отправил меня в свою комнату. Правда за койку я заплатил два кара, но сил сопротивляться после магического истощения и обильной пищи не было. Да и видели многие что у меня завелись денежки, и я мог их просто не донести до своей койки в детском бараке. Поэтому, под бдительным надзором моего нового друга, я дошел до комнаты на втором этаже. А там упал на соломенный тюфяк, и подложив потяжелевший кошель под подушку, набитую душистыми травами, быстро уснул.

Интерлюдия 1

Огль выскользнул из окна второго этажа, и легко спрыгнул на лужайку, привычно смягчив приземление магией. Не смотря