Только Салапапон не хуже нас про это знал, из-за чего упал всего два раза да и то набок. А третий раз вообще не считается. А зачем ему считаться, если в третий раз Салапапон упал в подъезде и его никто не видел, кроме кошки. Но он всё равно рук из-за спины не вынул, потому что хотел Мздыре сюрприз сделать.

И сделал! Когда Мздыря дверь открыл, Салапапон руки из-за спины как выхватит! А в руках – две бадминтонные ракетки!

– Ух ты! – сказал Мздыря, который всю жизнь хотел в бадминтон поиграть, да нечем было.

– Да чего уж, – небрежно махнул ракеткой Салапапон, чтоб Мздыря не заметил, что он заметил, как Мздыре его сюрприз понравился.

Мздыря и вправду ничего не заметил, кроме вешалки, которую Салапапон ракеткой сбил. Но Мздыря не стал ругаться, а вежливо вытолкал Салапапона из прихожей и сердито сказал:

– Пошли на улицу, что ли?

И они сразу пошли, потому что на улице никаких вешалок нет, а столб ракеткой так просто не собьёшь.

* * *

Во дворе Салапапон достал из кармана волан – такой смешной мячик с пластмассовыми гусиными перьями – и огрел его ракеткой.

Волан зашипел, как обиженный гусь, и улетел за железный забор детского сада. Но Мздыря быстро его догнал. Так быстро, что немножко штаны об забор порвал. Правда, и забору слегка досталось, потому что под Мздырей, заборам всегда достаётся…

В отместку за порванные забором штаны Мздыря так забористо стукнул волан по перьям, что тот даже зашипеть не успел, а молча плюхнулся в лужу и начал топиться.

«Не дам себя по перьям стучать! – думал волан, глотая воду. – Для стука у меня есть специальная резиновая шапочка! А если кому-то непонятно, лучше утоплюсь!».

Но утопиться у волана не получилось, потому что Салапапону любая лужа по колено. Вот он и забрался в воду по колено и даже немножко по трусы, но волан спас.

На этот раз бить Салапапон не спешил. Сначала он вытряс воду из сандалий, потом вытер волан об живот, потом поплевал на руки, как кузнец перед лошадью, и только потом ударил. От кузнечного удара волан подпрыгнул и спрятался на дереве.

* * *

– Нет, на улице не поиграешь! – вздохнул Мздыря. – У меня уже рука болит.

– Это точно! – сказал Салапапон, у которого тоже болела рука.

А болели у них руки от кирпичей, которыми они волан с дерева сбивали. Пятнадцать целых кирпичей потратили и четыре половинки, пока сбили. Хорошо хоть ещё ни в кого не попали, потому что попавшие в организм кирпичи сильно вредят здоровью.

– Лучше всё-таки дома играть! – сказал Мздыря. – Дома ни тебе заборов, ни тебе луж, ни тебе деревьев. А вешалку ты уже свалил.

– Дома и стены помогают, – добавил Салапапон.

– Тогда идём к тебе, у тебя стены толще, – быстро сказал Мздыря.

– Ко мне нельзя. У меня дома всё выворот на шиворот и практически нечего есть.

– Ладно, пойдём ко мне, – уныло согласился Мздыря. – У меня, правда, даже теоретически нечего есть, кроме арбузных косточек, зато я как раз генеральную уборку сделал.

* * *

А вот с генеральной уборкой Мздыря поспешил. Надо было её делать не до бадминтона, а после, потому что его генеральная уборка продержалась не дольше, чем генерал без армии. Не успели они разыграться, как сразу разбилась люстра, а перед люстрой разбилась ваза, а перед вазой разбилось окно, а перед окном перевернулась тарелка с арбузными косточками и тоже разбилась, потому что Салапапон сразу поскользнулся на арбузных косточках и упал головой в тарелку.

А чему тут удивляться, если комнатка у Мздыри короткая, а бадминтонные ракетки длинные. Тогда Салапапон предложил раздвинуть стенки, но Мздыря не согласился, потому что в раздвинутой комнате не то что генеральную, но и ефрейторскую уборку делать замучаешься.

Из-за этого, вместо раздвигания стенок, пришлось отпиливать у ракеток ручки, что в общем-то одно и то же, зато пыли меньше. Только от укороченных ракеток волан никуда не улетал, потому что укороченные ракетки били без размаха.

Тогда Салапапон и Мздыря поменяли гусиный волан на шарик от настольного тенниса. Жить сразу стало веселее, хотя от укороченных бадминтонных ракеток шарик отскакивал, но не в ту сторону!

Тогда Салапапон и Мздыря поменяли укороченные бадминтонные ракетки на нормальные от пинг-понга – и стало хорошо.

А когда они смахнули со стола остатки вазы и натянули теннисную сетку, стало просто здорово! Салапапон и Мздыря даже не заметили, как наступил вечер, потому что бадминтон – увлекательная игра.

Если, конечно, к нему приноровиться!

Самое непонятное в мире – это температура!

Смотрите сами: чем жарче бывает лето, тем холоднее бывает арбуз. Если, конечно, положить его в холодильник. А зимой арбуз вообще не бывает, потому что зимой у нас арбузы не растут. Они бы, конечно, росли, но температура не позволяет.

А если набрать полный рот снега…

Короче, пришёл однажды Салапапон к Мздыре, а у Мздыри температура. Причём небольшая, но высокая – тридцать восемь и три. Кстати, легко запомнить: тридцать восемь попугаев и три мушкетёра.

Только Мздыре от этого не легче. Его озноб бьёт, вроде у него не плюс тридцать восемь попугаев и три мушкетёра, а минус четыре танкиста и собака. И главное, сам горячий, как лампочка, а зубы морзянку выбивают, как радисты на Северном Полюсе.

Но это понятно. Непонятно другое. Ведь у Салапапона тоже температура. Если верить термометру – тридцать шесть и шесть. Вроде, нормальная, но Салапапону всё время жарко. Потому что у него внутри тридцать шесть и шесть и снаружи тридцать шесть и шесть.

Хотя ничего удивительного, ведь внутри у Салапапона внутренности, а снаружи у него июль, от которого потеют даже танкисты, а собаки ходят вперевалочку с высунутыми языками.

Так что температура штука очень непонятная, особенно если есть в холодной воде мороженое. Потому что от холодной воды с мороженым температура должна понижаться, а она повышается. Прямо как у Мздыри. Хотя он всего час в холодной воде просидел, а мороженого вообще не ел.

Ведь две пачки не считаются, особенно если их съесть одновременно!

Только что это мы всё о температуре, когда скорость ещё непонятнее? Потому что как не торопись, а поезд всё равно не догонишь.

Но про скорость мы поговорим в следующий раз.

Если температура позволит…

Однажды Салапапон пришёл к Мздыре с распухшим ухом и спрашивает:

– Мздыря, у тебя слух есть?

Мздыря немного подумал и отвечает:

– Есть, но плохой. Говорят, скоро конфеты подорожают.

– Я этот слух тоже слышал, только про мороженое, – сказал Салапапон. – Но сейчас я про другой слух спрашиваю. Про ушной, в смысле, про музыкальный.