Вы слышите меня?! Я верю в другой мир. Мир, где люди смогут услышать друг друга. Где не нужно сражаться друг с другом. Я лучше умру, чем откажусь от того, кто я есть — он закашлялся, припал на колени. Грудь рвало изнутри, крупные сгустки крови, зараженные слизью, окрасили балкон.

Его беспомощный рёв донесся до них, тех, что внизу. Их взгляды теперь были прикованы к нему, а на их масках была все та же ехидная ухмылка. Они выжидали. Осталось недолго.

Почувствовав на себе тысячи ненавистных взглядов, он испугался, отступил. Но страх мигом сменился нервным смешком.

— И мы собирались изменить этот мир? Выходит мы все дураки. — он небрежно утерся, слизь размазалась по рукаву, просачивалась сквозь плащ и разъедала рукав костюма, жгла кости.

— Но как можно достичь чего-то по-настоящему великого, если не мечтать о недосягаемом, да? Но мы сможем. И знаете, даже если я был неправ, даже если в конце меня ждёт тупик, я не жалею. Заразившись мечтой, я нашёл всех вас, людей, что заменили мне семью. Я не боюсь проиграть. Всё что действительно важно для меня — время, проведённое с теми, кого я люблю по-настоящему. — он обернулся с надеждой и замер на месте.

Комната расплылась. Фигуры его друзей продолжали стоять на своих местах, но сейчас они казались так далеко, они больше недостижимы. Никто из них не смотрит в его сторону, никто не слышал не единого его слова. Они далеко впереди.

Одиночество.

Тело обмякло. Куски плоти вместе с обрывками костюма посыпались из-под плаща. Формы вокруг стали терять очертания.

Но перед тем как свет погас в его глазах, перед ним возникла картинка, с той заезженной пластинки. Где они все вместе, но на лицах нет осуждающих гримас, на душе у них не скребутся тени. Они улыбаются. Они счастливы. Без него. Они не пропадут, не сдадутся. Они понесут его мечту дальше.

На его лице появилась легкая улыбка, вырвалась слеза. А затем все расплылось, потухло. Он рухнул.

Рухнул, но не коснулся земли. Он оказался в холодных, ослабших руках.

— Зачем?

— И к чему эти громкие речи? Хочется красиво уйти? — он потащил его, но сил хватало лишь держать его у самой земли.

— Мы были у самых звёзд, но крылья сгорели. Сейчас во мне осталась лишь пустота. Кому нужна пустышка?

— И ты решил сдаться? Всегда проще всего сдаться, сбежать! Давай же, вставай, мы должны догнать их!

Он молчал.

***** разозлился, сдавленно завопил.

— Посмотри на себя — жалкий слабак! Хватит валять дурака, давай…

Он осознал, что на руках у него бездыханное тело. Струи слизи расплывались лужей под телом. Дыхания нет, свет в глазах потух.

Ком подступил к горлу, по лицу раскатились слёзы. Ты теряешь самую важную часть себя на собственных руках.

— Прошу, прошу…не бросай меня… — капли падали на бледное лицо. Голос дрожал

— Прошу, ты нужен мне. Я не справлюсь один.

Рука взлетела, ухватилось за его плечо. Грудь надулась, в глубине промелькнула искра. Слова ***** стали тем глотком воздуха, что теплом растеклись по всему телу, разогревая сосуды, заряжая мышцы. На синих губах снова появилась та легкая улыбка.

— Может я и дурак. Но дурак просто не умеет сдаваться. Он может достичь всего. Особенно если он не один. — его голос хрипел, но сказал он в своей беззаботной манере.

***** замер от удивления. Он утёр слезы, смущенно бросил

— Дурак!

Тот усмехнулся в ответ.

— Мы оба!

Сделав еще одно усилие вместе, они смогли поднять разваливающееся тело, ***** взвалил его на себя.

Тени внутри недовольно шипели. Они продолжали пожирать его, плавать во внутренностях. ***** попробовал сдернуть плащ, но тот намертво прирос к коже.

— Как это остановить? Что мне делать?

— Вытаскивай нас, гений. К двери. Надо уходить отсюда.

Раздался гул, прокатился волнами, заполняя собой все пространство. Внизу раздались нечеловеческие вопли боли. Люди на улице зашевелились, со всех краев города они стали сбегаться к балкону. Врезаясь друг в друга, они начали рвать друг на друге одежду, зубами впиваться в плоть, срывая кожу. Из тел стала вырываться чёрные сгустки слизи. Они сливались друг с другом, поглощали то, что оставалось от тел. Солнце в небе замерцало, а затем потухло, как перегоревшая лампочка. Дома, машины, всё вокруг стало осыпаться. Декорации стали больше не нужны.

***** застыл. Страх приковал к месту. Все, что он мог сейчас, это пялиться, как растущая тварь закидывает свои щупальца на балкон. От одного, даже косого взгляда на неё, ноги подкашиваются, голова начинает кружиться.

— Бежим! — удар в бок привёл его в чувства.

— А как же они? — он обернул взгляд вглубь комнаты, и перед его глазами предстало ещё одно отвратное зрелище.

Тела затряслись в конвульсиях. На лицах все те же ехидные ухмылки. С лопающимися звуками тела разрывались, как обычные тряпичные куклы, и из них толпой вырывается целый рой паукообразных тварей. Они бросаются под ноги, а стоит их раздавить, они превращаются в шмат слизи, цепляя ноги к полу.

Отмахиваясь от полчищ пауков, друзья выбили дверь и побежали вдоль коридора. Он выглядел совершенно иначе. Люстры потухли и заржавели, портреты с голодными рожами жадно провожают взглядом. Стены трещат, расходятся по швам, из швов наружу вырывается еще больше вонючей слизи, наполняя чудовище.

***** пытался бежать во весь упор, но словно вяз в невидимой пелене, а тело его друга становилось всё тяжелей с каждым шагом. Из плаща выскакивали тени, кусались, впивались, пытаясь залезть под кожу. Они хватали за руки и ноги, мешая бежать. Бешеный страх не давал ***** обернуться, всё его нутро вопило бежать и не оборачиваться, но он чувствовал, существо было все ближе.

— Давай! — его друг слетел с него и, вложив все оставшиеся силы, протолкнул его сквозь пелену.

***** почувствовал, как забилось его сердце, как энергия наполнила всё тело и он смог оторваться. Два голоса слились в один. Он нее обернулся, он знал, позади больше нет никого. Тварь поглощала всё на своём пути.

Бесконечный коридор резко оборвался, вдалеке появилось очертание двери. Но преждевременная радость быстро угасла. Дверь не только изменилась внешне, она наотрез отказывалась поддаваться, как будто это был обычный рисунок на стене.

***** бился в неё из всех сил, но чем отчетливее он слышал вой за спиной, тем больше он терял контроль над собой. Его охватило отчаяние и в порыве неконтролируемого гнева он начал бить в дверь кулаками, как зверь, загнанный в угол. Сдирая кожу с костяшек, он молотил изо всех сил,