как же любит тебя и все… — он широко развел руками — …счастливый конец! Занавес! Аплодисменты!

Он засмеялся, кланяясь перед зрителями, и захлопал в ладоши — Браво, браво, это лучшая постановка!

Его смех становился все громче, он застучал по столу, как довольный ребенок. ***** молчал, но незнакомец заводился все больше, рукоплескал и показывал пальцем.

— Какой идиот! Дурак! И ведь действительно верил, умора, да самого последнего вздоха! Господа, оцените юмор! — он обращался к пустому залу, но смех отражался от стен, усиливаясь невидимыми гостями.

Под этим смехом двигались стены, сжимались, как удавка стягивается на шее.

Глазницы маски почернели, контуры глаз скрылись во тьме, сами очертания незнакомца поплыли

— Надеешься, что она вспоминает тебя? Только ты сам понимаешь, что это не так. Для неё это обычная ночь. Читает какую-нибудь книгу, думая о своих проблемах…, а ты? А ты гниешь здесь, со мной и ты сгниешь здесь…со мной.

Из динамика на стене раздалась музыка, созывая всех. Она ударила басами и всё встрепенулось. Голоса обрели очертания, тени заплясали, начали принимать неестественные позы, носиться по всему залу. Дождь за окном застучал в такт адской музыке. ***** заткнул уши руками, но музыка рвала перепонки изнутри. Тени носились и вопили, вопили голосами обезумевших

— БЕГИ, НЕ УБЕЖИШЬ!

— КРИЧИ, НИКТО НЕ УСЛЫШИТ!!

— СДОХНЕШЬ ВМЕСТЕ С НАМИ!!! — их звонкий смех сменялся истеричным плачем и наоборот. В порыве страстных танцев они рвали друг друга на части. Непонятно, они кричат на ***** или на самих себя. Они мечутся, не могут найти себе места.

Во главе их всех незнакомец, рот маски распахнулся, оттуда воняет зловонием, оно разлагается изнутри. Он склонился над ***** и его смех молотками стал бить по голове, по шее, по каждому позвонку. Музыка лишь нарастала, рвала это место на части. Безумие вокруг и хаос внутри сплетаются в страстном экстазе.

***** оторвал голову от стола, захотел убежать, но застыл, уставившись на безумные тени. На них были лица его друзей, всех, кто, когда-либо был близок ему. Они рвали друг друга на части, издевались друг над другом, пока они забились в угол и плакали, другие вопили от радости, а третьи причитали, о чем-то спорили друг друга. Они двигались хаотично, но все ближе и ближе подползали к ***** и крики их заглушали музыку

— ТЫ НИКТО!!!

— СЛАБАК!!!

— ПОСМЕШИЩЕ!!!

— НЕ УСТУПИМ, НЕ ПРОСТИМ!!!

Приглядевшись, стало видно, что от каждой тени идет едва заметная нить, и все эти нити ведут к незнакомцу. Они вырвались из под его плаща, из его тела, они просто куклы, которые пляшут под его музыку. Страх уступил место животной злобе

— Да кто ты, блять, такой? — взревел *****

Музыка стихла в момент, тени застыли, как и тело кукловода. Его голова, а затем и все суставы медленно вернулись на место, проворачиваясь с треском. С каждым поворотом тени одна за другой рассыпались в прах, возвращались под крыло хозяина, в свой тесный кукольный домик. Когда вернулась последняя, он обессиленно рухнул обратно на диван, тяжело задышал.

— Значит, ты вот так забыл обо мне? А я вот никогда не забывал.

***** замахнулся на него кулаком

— Говори, тварь, что ты такое!

Тот лишь издал слабый смешок и указал пальцем в сторону, указал на зеркало, висящее на дальней стене.

Посмотрев в него, юноша обомлел. В зеркале отражалось все: перевёрнутые столы и разодранный пол, побитая люстра и расплескавшийся чай. В нем отражался и наш герой, что замахнулся на нечисть. Но вот напротив него…там не было никого, лишь опрокинутая чашка чая.

Дрожь прошла по всему телу, ***** продолжал вглядываться в зеркало, пытался убедить себя, что зрение его обманывает. Он не хотел, он боялся повернуться обратно, но когда он вернул свой взгляд, парень в костюме все также лежал на диване. Он замер, совсем не дышал, хотя дышал ли он вообще до этого? Не для театрального эффекта, а просто, как дышат все нормальные люди? ***** совсем не обратил на это внимание. Он медленно опустился на место, боясь спугнуть или спровоцировать еще что-то в духе безумного кукольного шоу.

Кукольник неспешно перевалил свое тело обратно за стол и взялся за маску. Она успела покрыться волдырями и опухолями, и когда он потянул ее вон со своего лица, эти волдыри стали лопаться, заливая стол черной жижей.

Сама маска оказалось просто куском слизи, что стала растворяться прямо в руке. Он сбросил этот комок слизи на пол, пригладил свои волосы и глубоко затянул ноздрями воздух. Без маски дышать стало куда приятнее и его лицо расплылось в удовольствии.

Губы ***** затряслись, он смотрел на лицо незнакомца, от глаз и волос до подбородка и скул. Он смотрел на него, но видел себя. Это лицо, это было не лицо мертвеца. Оно свежее, бодрое, совсем не похоже на его собственное.

— Ты… — он замялся

Незнакомец уставился на него, ехидная улыбка, что висела на маске, теперь появилась и у него. Такая же фальшивая, как и на том комке слизи, который он только что с себя содрал.

— Это ты во всем виноват! — голос ***** сорвался от переполнившей его злобы.

— И вот ты продолжаешь крутить все снова и снова. Продолжаешь искать виноватых… — он развёл руками — …ты даже сейчас хочешь этим заниматься?

Он выскользнул из-за стола, как змея, что ищет более удобную позицию для атаки.

— Ты неуправляемый, высокомерный урод! — голос ***** дрожал все больше, он начал кричать, оскорблять, но это все пролетало мимо незнакомца. Он смотрел в сторону, вглядывался куда-то вдаль, подбирал слова.

Он деловито сложил руки, как делают люди, что бы придать своим словам больше веса. Выдержав паузу, он заговорил медленным и серьёзным тоном, от издевательского тона его второго лица ничего не осталось.

— Ты знаешь, почему сейчас здесь только мы с тобой? Почему здесь нет её или кого то ещё? Почему именно я пришёл за тобой?

***** притих, каждое слово отдавало по всему телу током, сжимало органы. Змея повернулась к нему, обнажила клыки.

— Потому что спасать то было и нечего. Завтра весь мир бы проснулся…и ничего бы не поменялось. — слова скакали от стен, набирали скорость и разбивались о ***** со всё большей силой.

— И что бы осталось от тебя после этого? Ты же знаешь да, ты думаешь об этом, правда? — змея шипела, сжимаясь для атаки, а его жертва притихла, взгляд упал в пол, не было сил даже поднять глаза, что бы посмотреть на мерзкого хищника.

— Воспоминание — хищник повысил свой тон