— все, что осталось бы после тебя это плохое воспоминание. Все остальные ушли далеко вперед, а ты остался здесь, съедаемый своими же мыслями…

Слова скоблили воздух.

— Ты жалок.

Последние слова тяжёлым грузом упали на пол, сломали что-то внутри.

***** взревел и обезумевшим зверем бросился, бросился на себя самого.

Лучшая версия его самого перед ним. Тот, кем он был для всех. Пустой призрак, образ без отражения. Почему же он может сделать так больно? Как он может говорить все это, если он — всего лишь плод отчаявшегося разума?

***** хотел разорвать его, уничтожить и забыть, как постыдную ошибку. Его удары были беспорядочны, наполнены животным гневом, но вся эта злоба не могла ему помочь. Его противник без труда парировал каждый удар, затем лёгким движением руки он оттолкнул его обратно к столу.

***** налетел на змею в ещё одной отчаянной попытке впиться когтями ему в глаза, выдрать их, ослепить гадюку, но его действия предсказуемы. Стоило ему сделать выпад, как оппонент схватил его за горло, оттащил от себя на расстояние вытянутой руки. Руки его были длиннее, рост выше. Тени-куклы ползали внутри, удлиняя позвонки и суставы.

***** впился ему в руку. Разорвать рукав. Впиться в плоть. Но ткань словно часть его тела и одновременно чужой организм, извивается и ползает, не даёт себя схватить.

Их взгляды встретились. Пока в глазах одного была лишь бессильная злоба, взгляд второго был совершенно другим. Это был не змеиный оскал довольного хищника, что поймал свою жертву, что-то другое. Его взгляд был похож на взгляд матери, на чьих руках умирает её собственный ребёнок. В его глазах не было вызова, но ***** почувствовал себя раздавленным и униженным. Оставив попытки выбраться, он сдавленно выплеснул

— Ненавижу тебя.

Тени резко закопошились внутри, завопили в приступе боли. В тело попала кислота, яд, быстро распространившись по телу. Страшные судороги вдруг начались в каждой мышце, и ослабшая змея выпустила жертву. Он откинул ***** на стол и отпрянул назад, пытаясь опереться на что-нибудь.

***** влетев на стол, окончательно сбил с него чашки, они разбились со звоном, что царапал уши. Распластавшись на столе, он стал жадно хватать воздух.

Он не смог коснуться незнакомца ни разу, но тонкая струйка крови пробежала по его посиневшему лицу и алые капли бесшумно упали на обезображенный пол.

— Я единственный, кто был с тобой с самого начала — он достал из кармана плаща белый, выцветший платок — я единственный, кто всегда выслушивал твоё бесконечное нытье — он утер нос и немного отдышался.

— И даже сейчас, я единственный, кто пришёл за тобой, вразумить тебя. Я единственный, кто тебя любит, любит по-настоящему. Я все, что у тебя осталось — его слова разгонялись, он набрал воздуха и выпалил на вдохе

— И это твоя благодарность?!

Тени, испугавшись, залезли глубже под плащ.

— Благодарность? Да плевать я на тебя хотел! Мне все равно, что ты чувствуешь и чего ты хочешь, исчезни! — ***** обессиленно барахтался по столу

— Все равно?… — голос незнакомца притух, как свеча, на которую обдал ледяной ветер.

Нет ничего больнее, чем ощутить, что для того, кто тебе дорог, к кому ты так тянешься, ты всего лишь ненужный багаж, который хочется скинуть. Но может ли это ощущать отражение, часть безумия разума?

Тени вновь выплыли из-под плаща, начали что-то нашептывать застывшему в нерешительности кукловоду. Их слова вернули ему змеиную морду.

— Нет, нет, нет… — он побрел к *****, а бесформенные рожи теней снова стали копировать лица их друзей — …я знаю, тебе не плевать…

— ИДИОТ!

— Я ЛУЧШЕ ТЕБЯ ВО ВСЕМ!!

— ТЫ НЕ ОПРАВДАЛ НАШИХ НАДЕЖД!!! — тени снова начали вопить знакомыми голосами, въедались в подкорку мозга.

— Знаешь, почему они говорят все это? — хозяин тварей подошел к столу вплотную — потому что этот мир не терпит слабых … — он схватил его, подтянул к себе. Его лицо покорежило от злобы, вздулись вены, кожа приобрела болезненный вид. Сейчас они и вправду стали отражением друг друга.

…а ты… — тени скрутились вокруг гортани кукольника и они выпалили на разные тона — …ТЫ НИЧТОЖЕСТВО!!!

Он с силой подбросил ***** почти до самого потолка и тот, сбивая столы и сдирая пол, пролетел почти до самого центра кафе. Он не получил не единой травмы, даже царапины. Скрежет где-то внутри заставил тело сжаться.

— Хочешь доказать им всем, всему этому миру, что ты не такой? — голоса чудищ слились в один — Тогда вставай и дерись! Давай! Хочешь убить меня? Так вперёд! Хватит мыслей, жизнь всегда была для чувств!

Он расставил руки, приглашая нанести по нему удар, но ***** бросив на него испуганный взгляд, свернулся ещё сильнее. Прижал голову к земле и закрыл ее руками. Он стал что есть мочи давить на виски.

Вся эта жестокая реальность, это просто еще одна иллюзия, призрак, он пытался прогнать ее из своей головы, но раззадоренный зверь продолжал топтаться возле него, в ожидании продолжения боя.

Он уже хотел нанести удар, сделал шаг, но заметил под ногами осколок стекла. На этот раз у него свое отражение. Мерзкое, бесформенное существо, оно отвратительно настолько, что, вглядевшись в него всего на секунду, он с отвращением увёл взгляд. Вместе с тем, его как будто обдало холодной водой. Прежняя ярость и желание драки стихли.

К нему пришло осознание, вместе с ним страх. Он оглядел кафе, то, что от него осталось, взгляд вернулся к дрожащему телу на полу.

— Я…я не хотел этого — тени недовольно зашипели, теряя форму, он от них отмахнулся — я…мне… — что-то впилось в язык и слова пропадали, он недовольно поморщился, сделал шаг назад, засунул руки в карманы и с силой пнул остатки мебели под ногами

— И что с этого? Чего ты от меня хочешь? — голос его походил на голос провинившегося мальчишки.

***** раскрылся и, оставаясь лежать, он уставился на свое второе Я. Установившуюся тишину прерывал слабый голосок.

— Я думал…я хотел просто поговорить, примириться. Вместе мы бы точно что-нибудь придумали. Мы могли бы…

— Не сможем — ***** прервал его, его голос внезапно звучал так твердо, он обрушился на того, кто еще недавно казался сильным и непоколебимым.

— Ты просто истеричка, не можешь совладать с собой! Ты никогда не думаешь! Из-за тебя я оказался здесь. Это ты ослепил нас, это ты виноват, виноват во всём этом. Хочешь помочь? Тогда исчезни, исчезни навсегда.

Губы незнакомца задрожали, он поднял голову, уставил взгляд в одну точку. Глаза впали внутрь черепа, кожа