Дефицит и высокая цена сделали вино поистине «божественным напитком», и большинство людей никогда его не пробовали. Таким образом, способность Ашшурнасирпала напоить вином и пивом 70 тысяч гостей была безусловным доказательством его богатства и могущества. Не менее впечатляющим был тот факт, что подавали как вина, привезенные из отдаленных регионов империи, так и сделанные из винограда, выращенного в царском саду.

Виноградные лозы оплетали деревья, как это было принято в то время, и орошались сложной системой каналов. Ашшурнасирпал был не просто сказочно богат, его богатство буквально росло на деревьях. Преданность нового города богам была официально подтверждена ритуальным подношением местного вина из местных лоз.

Другие изображения праздничных сцен из Нимруда показывают, что гости пьют вино из неглубоких чаш, сидя на деревянных диванах. Окружающие их слуги либо держат кувшины с вином, либо опахалами отгоняют насекомых. На некоторых фресках изображены большие сосуды для хранения вина, из которых слуги пополняют сервировочные кувшины.

Ассирийцы превратили винопитие в сложный социальный ритуал. На рельефе 825 года до н. э. изображен Салманасар III, сын Ашшурнасирпала. В правой руке он держит винный кувшин, левая рука лежит на рукоятке меча, у его ног – коленопреклоненный проситель. Благодаря такого рода пропаганде вино и все, что с ним связано, стали символом власти, процветания и привилегий.

Вино стало новым модным трендом, но само по себе не было новинкой. Как и в случае с пивом, история его изобретения или открытия отражена лишь в мифах и легендах. Археологические данные свидетельствуют о том, что вино было впервые произведено в период неолита, между 9000 и 4000 годом до н. э., в Загросских горах, предположительно на территории современной Армении и Северного Ирана. Совпадение трех факторов сделало возможным развитие виноделия в этой области: наличие дикой евразийской виноградной лозы (vitis vinijera sylvestris доступность зерновых культур, что позволяло обеспечивать запасы продовольствия для винодельческих общин, и изобретение керамики около 6000 года до н. э.

Производят вино из ферментированного сока измельченного винограда. Природные дрожжи, присутствующие на поверхности ягод, превращают сахар в соке в спирт. Поэтому длительное хранение винограда или виноградного сока в керамических сосудах неизбежно превращало сок в вино. Самые ранние вещественные доказательства этого, в виде красноватого осадка внутри керамического сосуда, были найдены при раскопках Хаджи Фируза, неолитической деревни в Загросских горах. Кувшин датирован 5400 годом до н. э. Вероятное происхождение вина в этом регионе отражено в библейской истории Ноя, который, как говорят, высадил первый виноградник на склонах горы Арарат.

Отсюда знание о виноделии распространилось на запад, в Грецию и Анатолию (современная Турция) и на юг, через Левант (современные Сирия, Ливан и Израиль) в Египет. Примерно в 3150 году до н. э. один из самых ранних правителей Египта, фараон Скорпион I, был похоронен с семью сотнями кувшинов вина, привезенных за большие деньги из Южного Леванта, важного винодельческого района того времени. Когда фараоны приобщились к вину, они заложили собственные виноградники в дельте Нила, и небольшое внутреннее производство вина продолжалось там примерно до 3000 года до н. э. Однако, как и в Месопотамии, потребление вина было привилегией элиты, поскольку климат не способствовал крупномасштабному производству. Картины, изображающие производство вина, нередко встречаются в захоронениях, но они дают неверное представление о его распространенности в египетском обществе, поскольку только богатые (а лишь они пили вино) могли позволить себе дорогие усыпальницы. Простые египтяне потребляли пиво.

Аналогичная ситуация сложилась в Восточном Средиземноморье. Виноградную лозу выращивали примерно с 2500 года до н. э. на Крите и, возможно, в материковой Греции. О том, что лоза была завезена, а не всегда там присутствовала, свидетельствуют более поздние греческие мифы, согласно которым боги пили нектар (предположительно медовый), а вино было подарено людям позднее. Виноградные лозы выращивали так же, как пшеницу и ячмень, нередко они оплетали оливковые или фиговые деревья. Однако в микенской и минойской культурах II тысячелетия до н. э., на греческом материке и на Крите соответственно, вино по-прежнему оставалось напитком элиты. Оно не упоминается в рационе рабов или служителей культа невысокого ранга. Доступ к вину был все еще признаком высокого статуса.

Положение изменилось во время правления Ашшурнасирпала и его сына Салманасара. Вино, как неотъемлемая часть религиозной и общественной жизни, становилось все более модным на Ближнем Востоке и в Восточном Средиземноморье. Этому способствовали рост его производства и экспорта, а также появление новых крупных государств и империй. Чем меньше границ пересекало вино, тем меньше налогов и сборов приходилось платить и тем дешевле обходилась его перевозка на большие расстояния. Больше всех «повезло» в этом смысле ассирийским царям, владевшим главными винодельческими регионами. Рост производства и снижение цен сделали вино доступным для широких масс. Если, согласно записям времен правления Ашшурнасирпала и Салманасара, дань, уплаченная ассирийскому суду, – это золото, серебро, лошади, крупный рогатый скот и вино, то спустя два столетия оно исчезает из списков. По крайней мере, в Ассирии его больше не считали дорогим или экзотическим продуктом для использования в качестве приношения.

Клиновидные таблички из Нимруда, датируемые 785 годом до н. э., показывают, что к этому времени в ассирийском царском дворце вино входило в рацион по крайней мере 6 тысяч человек. На десять мужчин приходилось по одному ка (около литра) в день. Квалифицированные работники получали больше, один ка делили на шестерых. Но всем в хозяйстве, от высоких чиновников до мальчиков-пастухов и помощников поваров, полагалась определенная норма.

Спрос на вино вырос и на юге Месопотамии, где местное производство было неэффективным. Такой скоропортящийся продукт было трудно перевозить по суше, поэтому была налажена транспортировка вина по Евфрату и Тигру на плотах и лодках из дерева и тростника. Греческий историк Геродот, посетивший регион около 430 года до н. э., описал лодки, используемые для перевозки товаров по реке в Вавилон, и отметил, что «их главный груз – это вино». По свидетельству Геродота, после того как суда сплавлялись вниз по течению и разгружались, они были почти бесполезны, учитывая сложность транспортировки. Их разбирали и продавали, как правило, только за десятую часть первоначальной стоимости. Эти неизбежные потери также повышали цену вина.

Поэтому хотя вино становилось все более модным в месопотамском обществе, оно никогда не было общедоступным за пределами винодельческих районов. О дороговизне вина для большинства людей можно судить по словам Набонида, последнего правителя нововавилонского царства, которое пало под ударами персов в 539 году до н. э. Набонид хвастался, что во время его царствования кувшин импортного вина (он называл его «отличное пиво гор, которого нет у моей страны») объемом 18 сил (около 18 литров или 24 современных винных бутылок) можно было купить за один шекель серебра. В то время это был минимальный заработок в месяц, а значит, ежедневное потребление вина могли себе позволить только богачи. Остальные довольствовались алкогольным напитком, приготовленным из сиропа фиников. В Южной Месопотамии широко культивировались финиковые пальмы, поэтому такое «вино» было немногим дороже пива. В течение I тысячелетия до н. э. даже любящие пиво месопотамцы отвернулись от него. Началась эра вина.