— Это мы еще посмотрим. Говори имя, адрес. Я уж разберусь с методами.

— Меня папа достал, — выдыхает она и с задумчивым видом смотрит в окно.

— А поподробней?

Сестра вздрагивает:

— Вот так да!

— Что?

— Бабочка такая красивая у окна пролетела! Ты видела? У нее на хвосте было две завитушки.

— Нет, я ничего не видела, — хмурюсь я. — Расскажи подробней, что у тебя за терки с папой?

Она смотрит сквозь меня и задумчиво улыбается:

— Эта бабочка похожа на ту, что я когда-то видела во сне. По-моему, она будет неплохо смотреться на вазе.

— О нет! — я невольно закатываю глаза. — Жень, нам твои вазы уже ставить негде. Распиши что-нибудь другое.

— Шторы?

Я оглядываю кухонные занавески, которые сестричка покрыла росписью еще в прошлом году.

— Э…

— Ой, да какая разница! — Сестра проворно достает из кармана кофты блокнот и карандаш. — Придумаю, куда ее пристроить. Сейчас главное, зарисовать эти ее завитушки, чтобы не забыть.

С моих губ срывается беззлобный смешок. Вот и поговорили — называется! Хотя в этом вся Женька. Поймала вдохновение — и забыла обо всем. Она, наверное, и спит в обнимку со своим блокнотом.

Пока сестра рисует, я опять думаю о Петрове, прикидываю, какой стакан капучино заказать, когда мы встретимся с ним в кафе. Ноль три мне будет, наверное, мало. Лучше потрачусь на пол-литра кофе, чтоб хорошенько этого гада окатить.

Минут через пять Женька удовлетворенно выдыхает и откладывает блокнот в сторону:

— О чем мы говорили?

— Ты жаловалась на папу.

— А, ну да! — мечтательное выражение с ее лица моментально пропадает, сменяется грустью. — Папа меня достал. Третий день ходит и гундит: Женя, подумай хорошенько, стоит ли тебе связывать жизнь с искусством.

— Так ты вроде уже подумала.

— Ага, я так ему и сказала, что уже вообще-то целый год готовлюсь к поступлению в выбранный вуз. А он все равно не отстает. Говорит, что с профессией учителя рисования много не заработать, и я уже через пару лет после окончания универа пожалею о том, что не пошла, например, на бухгалтера.

— Это он по себе судит, — констатирую я. — Он пожалел. А у тебя все будет по-другому. Ты обязательно добьешься успеха.

— А вдруг он все-таки прав? — Женька вздыхает. — Вдруг мне не повезет, и всю оставшуюся жизнь я буду питаться одними макаронами и ходить в старом пальто?

— Не придется, — почти серьезно говорю я. — Ты забыла, что у тебя сестрица — известный блогер? Я же вот-вот стану миллионершей.

— Обязательно станешь, — поддакивает она. — Но при чем здесь я?

— При том. Мы с тобой одной комплекции: когда я разбогатею, буду регулярно отдавать тебе вещи, которые мне надоели. И у тебя каждый год будет новое пальто. Правда, чуть-чуть поношенное.

Она смеется:

— Фух! Мне сразу полегчало. Надо еще привить тебе нормальный вкус, чтобы ты свои миллионы на всякую фигню не тратила.

— Это да! — соглашаюсь я. — Можешь уже начинать заниматься моим эстетическим развитием! И отращивай лапы, а то с обувью номер не прокатит. У меня нога почти на два размера больше.

— Ничего страшного, — веселится Женька. — Обувь мне тоже отдавай. Я буду туда вату напихивать. Бедные художники, они, знаешь ли, не привередливы. Кстати, против поношенной квартирки я тоже возражать не буду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Очень хорошо, — хмыкаю я. — А то я в последнее время волновалась, куда же буду наскучившую недвижимость девать.

— О! Кстати, насчет недвижимости! — Женька вдруг хлопает себя ладонью по лбу и подскакивает со стула. — Совсем забыла! Я же, когда недавно ездила в торговый центр за купальником, заскочила на небольшую ярмарку квартир. Целую кучу рекламных листовок для тебя набрала.

Она тут же убегает к себе в комнату, а через минуту возвращается оттуда уже с пакетом макулатуры:

— Вот! Изучай! Там прикольные варианты были.

— Спасибо, Жень, — я немедленно высыпаю листовки на стол и тщательно перебираю.

За последние месяцы мне удалось неплохо заработать на своих влогах. Когда я сменила концепцию канала и стала вести себя более раскованно, подписчики ко мне хлынули рекой. Еще чуть-чуть подкоплю и смогу позволить себе пусть крохотное, но свое жилье.

Один из рекламных проспектов вызывает у меня особый интерес. «Купи две квартиры-студии и получи скидку в полмиллиона!» — гласит яркая надпись. Ну прямо на больную мозоль! Я всегда мечтала купить сразу две квартиры: одну — себе, другую — Женьке.

Сестра очень помогает мне с влогами, и мне хочется ее за это отблагодарить. А еще я хочу, чтобы она в ближайшие годы развивала свои блестящие способности, а не бегала по подработкам в надежде собрать на первый взнос по ипотеке.

Я осторожно разглаживаю пальцами заманчивый буклет. На бумаге, конечно, все очень красиво. Застройщик обещает уютный дворик с фруктовыми деревьями, спортивную площадку и даже фонтан. Эх, уговорили! Беру! Только подскажите, где денег-то столько взять, чтобы хватило сразу на две квартиры?

Из задумчивости меня выводит Женькин вопрос:

— Ты сегодня куда-нибудь идешь?

— Да, у меня встреча в двенадцать.

Сестра бросает взгляд на часы:

— Тогда тебе, наверное, пора собираться. Уже одиннадцать.

— Серьезно? — я немедленно подскакиваю на ноги. — Блин! А мама просила еще макароны сварить.

— Я сама сварю! — говорит она, хрумкая любимая соломкой. — Беги по своим делам!

— Спасибо! — кричу я и в ту же секунду несусь в свою комнату — переодеваться.

По дороге в кафе я все еще думаю о приглянувшемся буклете. Мне так хочется прикупить сразу две студии, что аж мурашки по спине бегают. И, конечно, в голове тут же запускается мозговой штурм на тему: а что бы еще замутить на канале, чтобы подписчиков и денег от рекламы стало больше?

Несколько минут мозг тарахтит вхолостую, а потом я даже спотыкаюсь от посетившей меня вдруг идеи.