глаза и замер, пытаясь осознать услышанное. — Э-э-э-э… шутка, что ли? — неуверенно предположил Феюс, но, натолкнувшись на решительный взгляд матери, понял, что не шутка.

— Иногда всю правду знать не обязательно. У некоторых неокрепшая нервная система и очень подвижное воображение. — Лали- Рэй, как экскурсовод возле экспоната, показала рукой на сидящую на ветке Нэнси.

— Я буду обезьяной и на землю не спущусь, — заявила девочка.

— Да Логус с ними, с этими змеями, обезьянами! Моя основная мысль не об этом. Я о том, что не надо вмешиваться! Твой… друг или кто он тебе, не знаю… он сам разберется. Он Шаман! И вообще, если начистоту, не нравится он мне. От слова совсем!

Феюс еще кое-что хотел сказать, что-то очень убедительное, и даже рот для этого открыл… но на внетелесном уровне, слышимом только им, задрожала в неясных проблесках пробивающегося события зарождающаяся волна звука. Сначала она накатила легкими, шипящими пузырьками газировки, а затем, сложившись в мерцающий ручей, устремилась прямиком к Феюсу, что-то говоря на разные голоса. Феюс рефлекторно настроился на прием Потока, отключив суждения, и среди неясного бормотания различил:

— Думай нами, дыши нами! Думай нами, дыши нами! Думай…

Феюс вдохнул Поток, и он обернулся мелодией. Она просила, умоляла помочь, она печалилась и сожалела, она затягивала и убеждала. Присвоенная защитная оболочка уличного музыканта переводила посланный призыв на язык, понятный Феюсу, — язык чувств! Феюс сопротивлялся. Его разум подсказывал, что он не обязан верить этой музыке, у него есть своя и этого вполне достаточно.

В какой-то момент Управитель Потоков Логуса захотел снять, вошедшую так глубоко в его естество, защитную оболочку, но не смог. Судьба, рок, а может быть, и сам Великий Логус подталкивали Феюса к непростому решению — помочь тому, кто не был ему симпатичен, более того, кто вызывал резкое чувство отторжения. Не сказать, что решение возникло сразу, сначала оно висело вокруг Феюса несформированным полем, ожидая согласия. Он знал, что если сделает вид, будто не чувствует его, не понимает, то оно растворится, исчезнет, и их жизнь пойдет своим чередом, по совсем другому пути. Все внутри протестовало, но Поток был настойчив. Он затрагивал потаенные струны души, оплетал и убаюкивал бдительность. В конце концов, бдительность пошатнулась под гипнотическим влиянием и отворила кованые двери, ведущие прямиком в сердце Феюса. Он сжалился. Да, именно это слово.

— Есть еще одно! — раздался внутри Феюса голос Седьмого чувства. — Милосердие.

— О! Проснулся? Где тебя носило? — создавая завесу напускной грубости, оберегающую ранимое Я, откликнулся Феюс на внетелесном уровне.

— Пора бы запомнить, я появляюсь, когда в вашем сознании расчищается достаточно места. Твое решение похвально.

— Какое такое решение?

— Друг мой, не надо стесняться благородных порывов. Мы оба знаем, что ты готов помочь Матери Прародительнице отправить в этом вновь пойманном Потоке ее Силу нуждающимся в ней.

— Это опасно.

— Да.

— Никто не знает, как повлияет на нее эта… авантюра. Другого, более точного слова не нахожу.

— Да.

— Если бы здесь был отец, он бы запретил нам вмешиваться.

— Да.

— Похоже, ты уже знаешь, что мы это все равно провернем?

— Да.

— Мы выживем?

Седьмое Чувство помедлило с ответом, а затем высказалось весьма уверенно и однозначно:

— Да!

Феюс вздохнул и, преодолев раздражение, внезапно произнес то, что меньше всего хотел произносить:

— Я помогу тебе, мам, но ты должна знать, что это опасно.

— Все будет хорошо, — подмигнула ему Лали, как будто речь шла о забавном приключении. А потом, на внетелесном уровне возник голос матери, прямо у Феюса в голове:

— Если что-то пойдет не так, разыщи Плюющую Пещеру. Она на Вар-Вилоне, здесь же, на Амазонке, но в одном из параллельных миров. Нэнси будет проще вас перенести. И, кстати, пока Нэнси не пройдет посвящение и не станет полновластной Хранительницей Печати Времени, ее неокрепшие Дары лучше больше не используйте.

— Мам, зачем ты мне все это… — попытался вставить Феюс.

— Молчи, слушай, улыбайся. В этой Пещере живет Думающий Мох. С помощью него можно связаться с отцом. Он вас вытащит оттуда. Из Пещеры лучше не выходить. Это не совет. Приказ. На Вар-Вилоне цивилизация перепутанных судеб, там каждые триста лет появляется новая система верований. Столько Потоков одновременно ты не осилишь, тем более сейчас там время Жриц Тучных Радостей, Расстановщиц Рока. Консула Вар-Вилона семь раз пытались жизни лишить, но у него там замок — Охраняющий, — поэтому до сих пор держится. Короче, из Пещеры ни ногой, пока отец на связь не выйдет. Но это я так, на всякий случай. Просто, чтобы ты знал, что делать. А так-то все будет хорошо.

Глава 5. Предчувствие

А в это время на границе Лисалимии и Страны без названия, в Озерном Крае, раскинулись Островные Селения неизученных существ — семь Хрустальных Озер и Стонущие Болота. Нечто, собравшись в плотный сгусток энергии, со всей силы ударило в закрытое окно дома Дэйны — Янтарной Ящерицы, первой из дочерей, Воспитательницы ручных Фей. Нечто прилетело издалека, пропиталось тревогой и страхом, обросло интерпретациями, домыслами и сейчас представляло из себя комок перекрикивающих друг друга противоречий.

По чистой случайности, такой, знаете, вымытой недавним дождем, сияющей золотой монетой закатного солнца, пахнущей соснами и ленивым зноем летнего вечера, у этого окна стоял Высший Математический Шаман Ви- Тот и сама Дэйна. По чистой случайности! Хотя мы-то с вами знаем, что случайностей не бывает, ведь случайность — это лишь способ, с помощью которого действует Великий Логус, сохраняя свою анонимность.

Это знало и Нечто. Оно собралось с духом и вновь попыталось влететь.

— Какое настойчивое, — сказала Дэйна и распахнула окно для нежданного гостя. Нечто с облегчением выдохнуло, понеслось, разбрасывая в разные стороны светлячков-махагонов, освещающих дом, не в силах остановиться. Заполнив собой все межпредметное пространство уютного деревянного дома, оно попыталось встроиться в то, что имеет плотность и видимость. Но Дэйна, заметив этот маневр, как-то по-особенному цокнула языком, и из стога сухих трав и цветов, что возвышался в дальнем углу ее просторной студии для приготовления волшебных эликсиров, вылетела стайка ручных Фей.