Но, что больше всего меня поразило в его словах — это то, как он рассказывал всю эту историю! Его голос звучал бесцветно, как будто речь шла о другом человеке, а не о его собственной судьбе… Словно не было большой беды в том, что он в один момент потерял всё и даже своих родных в каком-то смысле!

— Будешь? — предложил мне кто-то сбоку от меня, протягивая баночку доктора Пеппера. — Остался только ванильный.

Это был молодой парень моего возраста с татурованным лицом и сережкой в носу, который не успел представиться. Да оно и не нужно. По внешнему виду и умственным подсчетам, пришла к выводу, что он из лагеря художников или уличных музыкантов, нежели… Вот тут я остановила себя. Потому как чуть не сказала нас.

— Мой любимый вкус, спасибо, — поблагодарила я, перенимая из рук банку с колой.

Сама тем временем углубилась в нерадостные мысли.

— Ну, твоя очередь, — Джесси похлопала мена по плечу своей обнимающей рукой. — Зачем ты выпрыгнула из туалета Роуд прямо в мусорные баки? И что это за тип, который тебя преследовал?

— Э-это мой спонсор, — решила им рассказать о Рэнсоме Донни.

Возможно, всё дело в ощущении доверия между нами, или же атмосферы непринужденности? В другой ситуации вряд ли бы и рта раскрыла. Но тут, меня понесло. Слезы навернулись на глаза, и я рассказала про всё, о чем только думала! И про Линду, и про карьеру, и про оставленную сумочку, закончила же и вовсе тем, что подвернула лодыжку, сижу без денег, мерзну в чужом безумно дорогом платье и не знаю, что делать.

Удивительно ли, но вся компания слушала меня с серьёзными лицами. Никто даже не пытался перебивать или переспрашивать. И лишь Дженесси поглаживала по плечу, поощряя на новые подробности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Оглянуться не успела, как жизнь вокруг меня завертелась и закрутилась.

По завершению моего рассказа Майлз достал из недр грязного и затасканного пиджака с латками айфон, версию не определила, золотистый, и стал кому-то звонить.

Дженесси заверила меня на ухо, что они помогут. Оказывается, кто-то из компании медалистки выиграл путевку, собирая выброшенные лотерейные купоны от супермаркета Чиалс, что на углу 37-улицы, но ни у кого нет возможности выехать, по разным причинам: запрет и проблемы с законом, отсутствие загранпаспорта и визы, а у кого-то куча работ и попросту нет времени куда-то ехать. 

Повезло еще, что Рэнсом не стал копаться в мусоре, или попросту не успел? Мою сумочку и телефон достали Ллойд с Ребеккой, без проблем принесли спустя получасового отсутствия. Телефон предусмотрительно выключили, а симку сломали и выкинули.

И вот я спустя сутки уже в Париже в курточке, джинсах и водолазке из секонд-хенда со своим старым рюкзаком, который отыскала в гаражном боксе Линды, где и переночевала вместе с Дженесси и её другом. Моя опекун, как оказалось, перевезла остатки моих вещей, а вместе с ними документы, в один из её съемных боксов три на два в гаражном кооперативе, что на промзоне в трех часах езды на автобусе. Повезло еще, что говорить с ней мне не пришлось. Как передала Джесси, отлепив телефон от уха, её подруга заглянула к Линде, но та была занята новой молоденькой подопечной и ничего слушать обо мне не захотела. Люди Рэнсома, как оказалось, уже приходили, искали меня. Бругерс их выперла и пригрозила позвонить в полицию, она и слушать не захотела про какие-то там долги и договоры.

Мой самолет сел в аэропорту Шарля-де-Голля днем, в международном терминале. Но без проблем не обошлось. Меня остановили на паспортном контроле. Оказывается, срок моей визы истекал через три дня. Я была настолько одержима идеей уехать подальше от этого подонка, что даже не проверила. А путевка на обучение при посольстве предполагала нахождение в стране целых две недели.

Повезло еще, что я наизусть помнила номер телефона миссис Харрис, поэтому когда меня проводили в помещение без окон, больше всего смахивающее на тюремную камеру, и инспектор предложил сделать звонок, то первым делом я, не думая, набрала её, нашу благодетельницу с большой буквы.

Разговор вышел неловкий, я нехотя выжимала из себя объяснения под пристальным взглядом полицейского в форме, сидящего напротив. Видимо, не раз за всю жизнь занимаясь чужими проблемами с законом миссис Харрис вопросов лишних задавать не стала, сказала, что всё будет хорошо, и попросила подождать, когда приедет её человек. В итоге она позвонила кому-то из посольства Соединенных Штатов, и меня всё-таки забрали на обучение по путевке, как и предполагалось ранее. Пришлось написать кучу объяснительных, заполнить еще какие-то бумажки, и пообещать уплатить штраф. Не знаю, что бы я делала, если бы не Дилан Тейч, который тыкал пальцем и подсказывал, где ставить: галочки, крестики, подписи.

Уф.

Когда мы вышли из душных помещений наружу, я с удовольствием потянулась и вдохнула довольно теплый воздух для апрельской погоды даже по меркам какой-нибудь Флориды.

— Ты голодна? — спросил меня первый секретарь при посольстве в Париже, он же Дилан Тейч на чистом американском без акцента.

Молча кивнула, все еще не веря своему везению. Вот в прямом или переносном смысле — определить было сложно.

Ведь передо мной сейчас стоял довольно привлекательный мужчина средних лет с кучерявой челочкой каштановых волос. Или же всё дело в костюме с галстуком? Переместила взгляд на его губы и играющую там легкую улыбочку, одумалась и тут же решила извиниться:

— Простите, я создала вам столько проблем…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да брось! С кем ни бывает! — всё, теперь он улыбнулся еще шире. И если бы ни его возраст и кольцо на безымянном пальце, то я бы с легкостью подумала, будто он меня клеит. — В каком отеле у тебя бронь? Давай я тебя подвезу, а по пути заедем куда-нибудь, поедим?